Дом героев
Шрифт:
В коридоре послышались голоса.
— О, это меня зовут, — произнесла Марья Степановна, прислушиваясь. — Я пойду, дел много, нужно успеть — вовремя всех накормить. А ты ешь, еда вкусная, тебе нужны силы.
Она выбежала из комнаты. У Николая совсем не было аппетита, хоть он несколько суток ничего не ел. Он немного откусил от булочки и надпил половину стакана свежего киселя, к каше он не притронулся.
В семь часов вечера Николай на своей коляске кое-как подъехал в зал, где уже собрались люди. Кто-то выступал посередине просторного зала. Николай прослушал речь одного из инвалидов. Тот рассказывал о предстоящем празднике, который состоится через четыре месяца — 3 декабря. Речь шла о международном дне инвалидов. Оратор говорил о том, что он связался по интернету со многими международными обществами инвалидов, расположенными в разных концах мира. О том, какие мероприятия нужно провести в нашем городе.
После него вышел инвалид, у которого отсутствовала рука, он был слеп. Говорил он о правах инвалидов, и о том, как надо бороться за эти права.
Николай спокойно слушал жаркие дебаты инвалидов. Он был поражен выступлением знакомой ему Надежды. Выяснилось, что она действительно рисует картины, и эти картины даже купил американский коллекционер, который специально приехал на ее выставку в город. Оказывается, что Надежда нашла способ реализовать себя после несчастного случая произошедшего с ней четыре года назад, когда она потеряла обе руки и зрение. Надежда рисует свои картины ногами, вставляя кисти между пальцами ног. Она охотно рассказывала о своих достижениях.
Николаю стало не по себе от услышанных рассказов инвалидов. Ему показалось, что все вокруг то и делают, что борются со своими слабостями и недостатками. Николай не был слабым человеком. За многие годы его работы он повидал не мало смертей, и потому готов был легко покинуть этот мир, лишь бы не чувствовать себя беспомощным и немощным. Он уже столкнулся с кучей проблем сидя в инвалидной коляске. Начиная с преодолением барьеров и ступенек, и заканчивая утренними процедурами и вечерним отходом ко сну.
— У нас нет времени, что бы жалеть себя, — произнес очередной выступающий.
Все ему аплодировали. Жильцы пансионата один за другим менялись и выступали перед всеми, рассказывая о том, как они справляются со своими проблемами и слабостями.
— Нет! — произнес один из выступающих. — Для меня не существует слабостей. Я слишком занят для того, что бы замечать их. Я создал себя по-новому. Будто заново народился. Теперь я не такой, каким был раньше. Передо мной открылся новый мир. Теперь то, что раньше я не замечал, мимо чего прошел бы мимо, открыли свои тайны невидимого…
Николай считал, что все эти люди — помешаны на борьбе со своими недостатками. Он не понимал, что все они живут в ином мире. Не в том, где не обращаешь внимания на себя из-за своей беспомощности. Он уже почувствовал эту беспомощность на себе.
Один мужчина в инвалидной коляске рассказывал, как он справляется со своими проблемами в городе, куда каждый день уходит, что бы играть на гармошке в пешеходном переходе. Он говорил о том, что мечтает создать целый оркестр таких, как он, и тогда можно было бы разъезжать на гастроли и выступать перед богатой европейской публикой.
В углу зала у окна играли двое мальчиков. Николай посмотрел на них. Один из мальчиков сказал другому.
— Дай пять.
— Не могу.
— Почему?
— У меня только три пальца.
— Ну, ладно, — улыбнулся мальчик, — тогда давай три. — И добродушно, по-дружески они обменялись рукопожатием.
На середину зала вышел мальчик девяти лет. Внешне было видно, что он умственно отсталый, с болезнью Дауна. И начал свой рассказ:
— Сначала мои родители любили меня. Я жил с ними в одной деревне. В первом классе меня начали дразнить в школе, а потом и во дворе. Они называли меня дебилом, умственно отсталым. Во втором классе мои родители не выдержали такого позора. Им было стыдно, что в их семье такой сын, и они отказались от меня, сдали меня в пансионат.
Николаю больно было слышать эти рассказы. Он решил незаметно покинуть зал. Он начал потихоньку катить коляску к выходу, как вдруг его остановила чья-то маленькая рука. Детская рука коснулась его руки. Он обернулся и увидел перед собой маленькую девочку лет семи. Он заметил, что девочка была слепа. Николай узнал ее. Это была та самая девочка, которую он видел через окно, как она играла на поляне, собирая цветы у ботанического сада.
— Не уходите, — дискантом произнесла девочка.
— А, где же твоя собачка? — спросил Николай.
— Она у себя дома. Живет в ботаническом садике, среди цветов, — ответила, приятно улыбаясь, Нина. — Я ей каждое утро приношу поесть.
— Почему ты не играешь с другими детьми? — поинтересовался Николай.
— Они не берут меня. Я ведь девочка, а у них мальчиковые игры. А я вас знаю.
— Откуда? Я ведь здесь всего несколько дней. — удивился Николай, видя, что девочка слепа.
— Нет. Я знаю о вас уже давно. Я говорила с ним о вас. Он знает вас всё.
— Кто он? — удивился еще больше Николай.
— Это камень. Я разговариваю с ним. И только я могу это делать. Он выбрал меня и вас тоже. Он меня понимает, а я слышу его. Иногда он меняет свой цвет, забавляя меня, когда мне грустно.
Николай подумал, что девочка просто играет с ним.
— Это волшебный камень, — произнесла девочка.
— В мире не бывает волшебства. Ты все придумала.
— Нет, не придумала, — обиженно сказала девочка.
Николай собрался уходить, но девочка вновь положила свою маленькую ручонку на его ладонь.
— Ты должен помочь нам, — произнесла она.
— Кому это «вам»? — спросил Николай.
— Нам всем. А чем можно помочь я не знаю. Но он знает. Вы должны увидеть его.
«Это всего лишь игра», — подумал Николай, опустив глаза.
— Нет. Это не игра, — сказала девочка.
— Что? — удивился Николай, посмотрев ей в глаза. — Откуда ты…
— Откуда я узнала, о том, что вы подумали?
— Да, верно.
— Я не знаю. Но иногда я вижу то, что не могу объяснить, как оно попадает ко мне в мозг. Это само ко мне приходит. Внезапно, — пояснила девочка.