Дом Командора

Шумилов Павел Робертович

— Что же было дальше?

— Дальше было то, что продолжается и сейчас. «Сарма» приподняла орбиту, и мы получили резерв времени на замену двигателей. Ремонт будет закончен сегодня вечером. Кроме того, гравиастрономы заметили какие-то аномалии нуль-поля вблизи горизонта событий и требуют задержать звездолет у черной дыры для проведения комплексных исследований. Хотят совершить несколько погружений на минимально допустимое расстояние к горизонту событий. Я намерен пойти им навстречу. «Сарма» задержится у черной дыры на месяц.

— Что произошло, мы поняли, — важно кивнул председатель комиссии. — Теперь хотим понять, почему это произошло.

— Стечение

обстоятельств, — развел руками Виктор Борисович. — «Сарму» готовили в полет именно Вика с Никой. Это был их любимый проект. Они же курировали звездолет после старта. Разгон шел штатно, никаких проблем не предвиделось, и девушки приняли предложение принять участие в длительной межзвездной экспедиции. Вернулись всего месяц назад. Диспетчеры, курировавшие полет «Сармы» в их отсутствие, сдали им дела и успокоились. А тут я с этими практикантами… Эх, не хотели они брать практикантов. Как чувствовали… Понимаете, им надо было адаптироваться на заводе, войти в курс текущих дел… «Сарма» шла в инерционном полете вдали от звезд, это очень спокойный режим. Годами не требуется никакого вмешательства. Достаточно раз в месяц для очистки совести проконтролировать ситуацию. Но этого месяца я девушкам не дал. Повесил на них сорок практикантов… Они отнеслись к работе очень серьезно — они к любой работе относились очень серьезно. В результате пропустили момент, когда «Сарма» сблизилась с черной дырой. Такое редкое событие раз в тысячу лет не встретишь.

А дальше — второе неблагоприятное обстоятельство. В программе полета не предусматривался пролет вблизи черной дыры. Для автопилота дыры просто не существует. По законам баллистики «Сарма» должна была пролететь мимо по гиперболической траектории, отклонившись от маршрута градусов на семьдесят — девяносто. Автопилот обнаружил отклонение от курса — и запустил программу расконсервации и тестирования систем корабля и двигателей. Тем временем, отклонение курса все возрастало. И когда двигатели, наконец, заработали, превышало шестьдесят градусов. Вместо коррекции траектории получился тормозной импульс для выхода на орбиту вокруг черной дыры. В этот момент топливо в баках звездолета закончилось, и автопилот подал заявку на нуль-заправку баков. Станции у Юпитера тоже приступили к расконсервации и тестированию систем. Когда баки заполнились, «Сарма» совершила уже полвитка вокруг черной дыры. То есть, курс изменился на сто восемьдесят градусов. Продолжая игнорировать черную дыру, автопилот высчитал, что ни при каких условиях ресурса двигателей не хватит для выполнения программы полета. И дал SOS. Дальнейшее вы знаете.

— Общая картина ясна, — вновь кивнул председатель. — «Сарма» была переделана из планетолета, а автопилот планетолета программировался для полетов внутри системы, где черных дыр нет по определению. Детали уточнят эксперты.

Виктор Борисович понял, что картина председателю видится не совсем правильно, но возражать не стал.

Мир драконов

— Малышки, вы не спите? — Коша приоткрыл дверь, просунул голову внутрь и напряг зрение, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Вид у старейшего представителя драконов был смущенный, сонный и немного заговорщицкий. На голове — шлем-глушилка.

— Пап, ну сколько можно просить. Не зови нас малышками.

— Некоторые в нашем возрасте уже внуков нянчат, — поддержала Мириту. — А ты зачем глушилку надел?

— Чтоб

никого не потревожить. Нам надо серьезно поговорить. Можете проверить, что Анна сейчас делает?

Услышав об Анне, сестренки мгновенно повеселели, откинули в сторону одеяло и уселись друг против друга. В первый момент обе решили, что сейчас им влетит. Но раз папа сам скрывается от леди Анны…

Сканирование компьютерной сети заняло не больше пяти секунд.

— Предположительно, спит, — доложила Мириван.

— Очень хорошо. Быстренько одевайтесь и за мной.

Сестренки поступили проще. Одежду в охапку, и — папе на спину.

— Мы готовы. Поехали.

Коша одобрительно хмыкнул и крупной, тряской рысью направился в оранжерею. В самый дальний уголок, под пальмы. Там сел на хвост, и девушки с визгом съехали на песок.

— Мне кажется, вы хотели сообщить мне нечто важное, но при Анне постеснялись, — начал дракон, попив воды из бассейна фонтана. Стянул глушилку и окунул всю голову в бассейн. Шумно отфыркался. — Это так?

— Пап, ты как Шерлок Холмс.

— Тогда говорите.

— А почему — здесь?

— Почему, почему? Вы видели кого-нибудь в оранжерее в четыре утра?

Сестренки опять застыли статуями, шерстя лог-файлы системы внутреннего мониторинга базы.

— За последние пять лет — только леди Катрин, — сообщила Мириту.

— Ну надо же! Ладно, шутки в сторону. Что случилось?

— Людены достали. Они в настоящих фетишистов превратились. Стоит нам хотя бы взглянуть на какой-то предмет — хватают и тащат…

— Забавно. Но…

— Пап, они его прокручивать на КРИ тащат!!!

Коша сосредоточился на кончике хвоста, потом сердито отмахнулся от него лапой.

— Видимо, я отстал от жизни. Или что-то упустил.

— Пап, ты помнишь, когда запустили КРИ?

— В тридцатых. Вы там здорово похулиганили…

— А потом что стало с КРИ?

— Не знаю… Вы на нем скорчер в каком году крутили?

— Все правильно, пап. Ты и не можешь помнить, потому что на КРИ наложил лапу КомКон-2. Один толковый парнишка — Либер Полли — посмотрел на КРИ, а потом книжку написал. Эта книжка по тиражам твоей биографии лишь на чуть уступает. В КомКоне ее прочитали — и повесили на КРИ большой-большой замок.

— С ума сошли! Это же ценнейший инструмент для историков.

— Пап, сколько времени надо, чтобы прошлое стало историей?

Коша опять на пару минут выпал из реальности.

— Ты права, доча. История начинается не век назад, а с прошлой секунды. Нельзя пускать в обиход аппарат, для которого стены прозрачны и нет тайн.

— Вот-вот, — подтвердила Мириту. — Теперь, чтоб получить доступ к КРИ, надо кучу бумаг заполнить и десяток подписей получить. КомКон вокруг КРИ целый институт бюрократов организовал. А людены в семидесятых этот институт под себя подмяли. На всех ключевых постах своих посадили. И сами имеют неограниченый доступ. Вот поэтому мы и хотели выяснить, как много они о нас могут знать.

— И как?

— Не сходится что-то… С одной стороны, очень много, а с другой нас в конце девяностых никто не засек. Словно о нас забыли…

— А с третьей, — перебила Мириван, — когда Тойво Глумов из КомКона-2 станет люденом и сообщит им все, что КомКон о нас знает, нас точно раскроют. И что тогда будет, мы не знаем. Но людены поймут, что какая-то сила копалась в их прошлом. А за люденами стоят Странники. И что они могут сделать, одному Аллаху известно.

— О-хо-хо хо-хо-хо-хо, — сказал Коша.