Дом малых теней
Шрифт:
Махнув на безумную старуху рукой, Кэтрин нашла в себе силы выбежать из гостиной в тускло освещенный проход, ведущий за ее пределы. Именно там, у самой лестницы, она услышала последние слова Эдит:
— Именно они здесь вершат правосудие, дорогая моя, и их справедливость может быть ужасна… Что они сделали с твоей бедной матерью…
Когда она поднялась с цокольного на первый этаж и застыла в коридоре, новый голос обратился к ней. Впрочем, к ней ли? Кэтрин не могла сказать наверняка. Распевный, едва ли не стенающий тон голоса был ей знаком — то был мужчина, читавший от лица Автора в пьесе, что была показана на
Оставьте одного котенка, избавьтесь от остальных…
Большую часть речи она не улавливала, слова переходили в белый шум и искажались. От того, что она услышала, хотелось заткнуть уши.
Утопление — лучший метод… Возьмите за задние лапы, быстро ударьте по затылку…
Кэтрин пробежала по коридору.
Свяжите паклю хлопковой нитью… Протяните струны через оболочку… Уложите мягкую набивку вокруг струн…
Входные двери были распахнуты. «Зеленые рукава» стихли. Кэтрин не видела снаружи ничего, кроме окрашенных в кроваво-красный цвет огнями Дома зарослей сорных трав и длинной вереницы свечных огоньков.
Добыча более крупных млекопитающих в полевых условиях… зависит от ряда условий. Ловушки. .. размещаются в особых погодных условиях, при температуре… прежде чем вы занесете тушу в помещение… не перерезайте горло…
— Майк! — крикнула Кэтрин и побежала в неосвещенный проход, что вел в заднюю часть дома. В дальнем конце «рабочей» зоны здания была открыта одна дверь, и ее мутный свет служил маяком.— Майк!
Голос, шедший откуда-то сверху, заполнял все каверны и утолки особняка, подталкивал ее в спину, преследовал по всему коридору.
Вентральный разрез через брюшную полость или спинальный… возможно, также через грузину… клещи для расщепления суставов конечностей… отделите кожу до уровня пальцев I юг… поперечные разрезы на стопе…
Без света — руки так и не смогли найти выключатель — она сразу же стала неуклюжей и неуверенной. Налетев на что-то, Кэтрин ненадолго притормозила. Но останавливаться было никак нельзя.
Что-то там, в непроглядной темноте у ее ног… двигалось? Что-то быстро пробежало по деревянным половицам? Мод. Мод была убийцей детей? Воображение Кэтрин нарисовало жуткую картину — немая домоправительница со всклокоченными седыми волосами стоит где-то здесь, на расстоянии удара, и ждет ее. Ждет с одним из наточенных инструментов М. Г. Мэйсона в старой безжалостной руке. Должно быть, это ловушка. Эдит солгала о Майке, чтобы привести Кэтрин сюда. Они обокрали ее, угнали машину, всячески поизмывались над ней. Вот как здесь принято обращаться с гостями, значит?
Как они узнали, что ее удочерили? Они убили ее настоящую мать — за то, что та от нее отказалась? Разве не это сказала Эдит? Нет, она сказала, что страдания ее матери закончатся, когда она будет здесь, а это значит, что ее мать жива. Но где же ее
Ложь. Полуправда и манипуляция — вот все, чем ее потчевали в этом доме. Но Эдит и про Алису знала. Откуда-то.
Проходи, Алиса. Проходи. Иди первой. Все в порядке… Не надо! Алиса, Алиса, вернись. Там опасно, Алиса. Пожалуйста. Нам нельзя. Вернись.
Она закрыла уши ладонями, чтобы прогнать звуки своих собственных воспоминаний и гул мужского голоса, который заставлял ее нервные окончания дрожать. Разъеденный статикой речитатив воцарился у нее в голове. Дезориентация ее была столь велика, что она думала — стоит раз упасть в темноте, и подняться она уже не сможет. Кэтрин взмахнула руками, чтобы отогнать от себя кого-то, кто вполне мог быть наступающей Мод.
Обрежьте вплотную к черепу. Вокруг глазниц отделите веки. Удалите глаза. Веки должны быть изучены под увеличительным стеклом. Малейшее микробное поражение ведет к порче и дает эффект паники, ужаса…
ХВАТИТ. ПОЖАЛУЙСТА.
Она побежала к открытой двери мастерской, на тусклый, грязный свет. Здесь не было другого освещения. Здесь только и оставалось, что щуриться, уклоняться, проползать под чем-то, что задеть было бы смерти подобно…
Подрежьте ухо у основания, отделите кожу от хряща… затем выверните ушную раковину наизнанку… проведите свежевание черепа…
— Майк! Майк, где ты? — крикнула она в зияющий проем мастерской Мэйсона.
Отделите мясо от кожи… Обезжирьте кожу. Прополощите в проточной воде…
Кэтрин заглянула в мастерскую лишь на мгновение. Но то мгновение было — как век.
После она прильнула спиной к стене и медленно-медленно села. Стена удерживала вес ее тела, с коим ноги более не справлялись.
Обезжиренная кожа может мариноваться месяцами без риска повреждений…
Глава 41
Плоть влюбленных была бледна.
Кожа Майка тускло поблескивала. Его спину украшал длинный продольный шрам, напоминающий огромный дополнительный рот.
Перед ним сидела женщина, чье лицо Кэтрин не нужно было даже видеть, чтобы узнать. То, что это именно женщина, она поняла, увидев в проеме между локтем и ребрами Майка большую обвисшую грудь, белую, как рыбье брюхо, с соском, напоминающим по цвету синяк.
Их головы с влажными волосами были склонены друг к другу, лоб ко лбу, как будто они шептались о чем-то, как парень и девушка, обменивающиеся секретиками в полной до краев душистой ванне. От темной жидкости, в которой они оба плавали, исходил пар.
Кэтрин, застыв, созерцала их некоторое время, ощущая бессмысленный стыд — будто бы вторглась, будучи непрошенной, в некое глубоко интимное действо. Холодный гнев от измены Майка мешался в ее душе с отвращением к смерти. Ужасно простой факт был осознан ею в полной мере: можно быть живым, пойти куда-то, куда не следует, и там с жизнью расстаться, распрощаться на веки вечные.
Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что незнакомый звук в комнате — ее собственное сипло-ритмичное дыхание. Такой чужой, насквозь неуместный звук.