Дом неистовых клятв
Шрифт:
Когда он начинает водить по мне своим языком, мне кажется, что золотые буквы спрыгнули с кожаных корешков книг и теперь кружатся над нами в тёмном воздухе. Я смотрю на вздымающуюся голову Лора, а затем откидываюсь назад и устремляю взгляд на сверкающий циклон, который начинает кружиться всё быстрее и…
— ЛОР! — его имя вырывается из моего горла, когда оргазм взрывает мою промежность.
И прежде, чем я успеваю прийти в себя, он выпрямляется, направляет свой набухший конец меж моих ног и погружается внутрь меня.
Я
Когда он погружается в меня до самого основания, хриплый стон вырывается из его груди и прокатывается по моему телу. Он такой громкий и глубокий, что деревянный стол сотрясается подо мной. Лор отводит бёдра назад и стонет, когда мои мышцы обхватывают его член. Несмотря на то, что у меня там довольно узко, он так сильно меня увлажнил, что без проблем выскальзывает наружу. Мне сразу же начинает недоставать его члена, но он тут же снова врезается в меня.
Ещё больше чернил выплескивается из перевернутого сосуда и забрызгивает мой подбородок. Лор отпускает одну из моих ног и прижимает ладонь к моей щеке. Сначала я решаю, что он хочет стереть чернила, но затем он проводит рукой вниз по моему телу, рисуя на мне. Водя рукой по моей коже, покрытой потом, он окрашивает в тёмный цвет розоватые пики моих вздымающихся грудей.
«Foca, mo khra».
Его глаза наполняются слезами и блестят так же, как его лоб и падающие на него локоны цвета воронова крыла.
«Как же я скучал по мягкости твоей кожи и жару твоего тела».
Каждая мышца во мне сжимается, начиная с промежности, по которой он так скучал, и заканчивая сердцем, которое он завоевал благодаря тому, что никогда не сдавался.
— А я скучала…
Я не хочу отводить глаза от его лица, но мои веки захлопываются сами собой, потому что он прижимается основанием ладони к моему чувствительному клитору. Я снова взрываюсь оргазмом, и волна удовольствия втягивает его глубоко внутрь меня, а затем врезается в него и выталкивает наружу.
Только вот моя пара не какой-нибудь мелкий камешек, который можно так просто отбросить в сторону; он валун, в который врезаются корабли и морская пена. Он прищуривается, обозревая весь тот беспорядок, что устроил на моей коже, его зрачки сужаются, челюсть напрягается, и он входит в моё пульсирующее нутро с яростным рыком и извергается внутри меня, окрашивая те части моего тела, которых не коснулись чернила.
Когда он изливает в меня всё своё семя, я понимаю, что насквозь промокла, как и он сам, и дело не только в солёном поте наших тел и удовольствии. Мы источаем блаженство. Оглушительное, мучительное блаженство.
Оставаясь всё ещё глубоко внутри меня, он нависает над моим телом и благоговейно целует маленькую татуировку под моим глазом, после чего бормочет
«Я благодарил ветер за то, что он прибил твою мать к берегам моего королевства и бросил в объятия твоего отца».
Я накручиваю прядь его волос на палец и наблюдаю за тем, как чёрный локон обвивает мою голубую кожу.
— Жаль, что ветра также разлучили их.
— Это сделали не ветра; а Регио.
Точно также Данте разлучил меня с Лором…
— Мне понадобится меч. То есть, когда мы вернёмся. Не давай мне меч перед поездкой.
Труп Алёны встаёт у меня перед глазами. Я отгоняю видение.
— И мне необходимы тренировки. Когда мы вернёмся из Глэйса, ты сможешь предоставить мне всё это?
— Да, только тебе не нужны тренировки.
— Не согласна. Я совсем не умею обращаться с мечом.
— Не будет никакого сражения на мечах.
— Ты собираешься связать Данте и преподнести мне его на блюдечке?
— Что-то типа того.
Он проводит большим пальцем по маленькому перышку на моей скуле.
— И ты очень даже умеешь обращаться с клинками.
Моё взволнованное сердце останавливается. И не из-за воспоминания о том, как я вонзила кинжал в глаз Данте, или о том, как кинжал торчал из груди Алёны, но при мысли о том, как я вонзила меч в шею Като. Мои ноздри начинают раздуваться от ненависти к себе и стыда. Я отворачиваю лицо от Лора и смотрю на серый пол. И хотя мой друг не лежит сейчас у моих ног, я всё равно вижу перед собой его окровавленное тело.
Я вынимаю руку из волос Лора и сжимаю её в кулак. Пытаясь отогнать это воспоминание, я закрываю глаза, но оно пристало к моим векам, точно свежий синяк. Ну, зачем Лор вспомнил о Като? Не то, чтобы я уже забыла о нём, потому что я не забыла — и никогда бы не смогла этого сделать — но учитывая всё происходящее, мысли о нём ушли на задний план.
«Он был твоим тюремщиком, Behach Ean».
Мои ногти впиваются в ладони.
«Он также был моим другом. Сколько раз мы ещё будем возвращаться к этому разговору?»
«Настоящие друзья не держат друг друга взаперти».
Я распахиваю веки и сердито смотрю на Лора.
«Не будь таким бесчувственным».
«Я прагматик».
«А я нет?»
«Нет. Не когда дело касается этого человека».
Я делаю вдох, который кажется таким горячим, словно кто-то поджёг мои лёгкие.