Дом ночи и цепей
Шрифт:
– Впечатляюще, - кивнул я. – Ты права. Она тоже умеет использовать театральные эффекты.
– Это лишь одна причина, по которой я призываю к осторожности. Ты не понял, о чем я только что сказала?
– Что тут были ее люди?
– Не только эти. Здесь вообще все – ее люди. Они не твои. Возможно, возможно, если бы ты правил здесь все эти годы, они были бы твоими. Но сейчас ее щупальца проникли повсюду. И эта борьба будет для тебя нелегкой. Монфор и ее круг контролируют все аспекты
– Надеюсь, ты не считала, что я так думаю.
Вейсс продолжала так, словно я ничего не сказал.
– Коррупция здесь повсюду. Она охватывает все на Солусе. Пропавшие поставки не все вывозятся с планеты. Есть торговцы, которые имеют больше товаров, чем должны, и эти товары доступнее, чем следовало бы.
– Полагаю, что Монфор позаботилась, чтобы никто не голодал во время засухи.
– Голодали куда меньше людей, чем если бы поставки по десятине были выполнены полностью. Нам с тобой понятна необходимость идти на жертвы. Но о ней легко забыть, когда у кого-то оказывается больше еды, чем ожидалось. И вот результат, - Вейсс указала на пустую площадь. – У тебя есть власть, чтобы править. А у нее есть средства.
– Значит, я должен лишить ее этих средств. Я не люблю жестокость, но не остановлюсь перед ней ради блага Солуса и Империума.
Вейсс вздохнула.
– Очень надеюсь, что это тебе не понадобится.
– Я тоже на это надеюсь. Как думаешь, насколько далеко она посмеет зайти?
– Настолько далеко, насколько потребуется, чтобы нанести поражение тебе и сохранить свою власть.
Я нахмурился, обдумывая наихудшие сценарии.
– Она пользуется влиянием среди милиции Солуса?
– Мои связи в военных кругах ограничены, но полагаю, что да – до определенной степени. Насколько в точности сильно это влияние, я не знаю, и это меня беспокоит.
Обдумав это, я покачал головой.
– Это не важно. У ее власти есть пределы. Восстание вызовет вмешательство Астра Милитарум. Не думаю, что она этого хочет. Это станет концом для нее.
– Ей не нужно будет восстание, если она сможет избавиться от тебя.
– Я надеюсь, что она попытается, - произнес я с внезапным ожесточением, удивив себя и шокировав Вейсс.
– Что ты задумал? – спросила она.
– Еще не знаю, - я вздохнул несколько раз, успокаиваясь. Но я сказал то, что сказал, и говорил это вполне серьезно. И только сейчас понял, почему. – Возможно, свершить справедливость.
– Я не понимаю.
– Не было никакой причины, почему Элиана должна была оказаться на крыше той башни. Ей незачем было подниматься туда. Идти туда – это напрашиваться на падение, и я поднялся на крышу лишь потому, что туда поднималась она. Иначе я вряд ли бы даже заметил тот люк. Так почему она там оказалась?
– Мейсон… - прошептала Вейсс.
– Нет.
– Ты думаешь, Монфор убила ее?
– Элиана мертва. Дети слишком молоды, чтобы править. Я покинул Солус, возможно, навсегда. Все это должно было облегчить ее приход к власти. Не так ли?
– Да, - согласилась Вейсс. – Но нет никаких доказательств, что она… Я отнюдь не испытываю любви к ней. И если есть какой-то способ свергнуть ее, его надо использовать. Но все же…
– Ты не думаешь, что она могла бы убить Элиану?
– Это, конечно, не является невозможным. Но тем не менее…
– Если она это сделала, пусть попытается снова, - прошептал я. – У нее не получится. А потом я уничтожу ее.
Вейсс пристально на меня посмотрела.
– Пожалуйста, обещай мне, что не сделаешь ничего глупого. Ты уже достаточно спровоцировал ее.
Вопли погибших на Клоструме вновь зазвучали в моей голове, и на мгновение все, чего я хотел – броситься в последнюю атаку, которая даст мне забвение и покой.
Это мгновение прошло. Я подумал о Катрин и Зандере. Подумал о том, что я пытаюсь построить на Солусе. Я был здесь для чего-то большего, чем разрушение. И не мог требовать для себя покоя. И я не собирался вновь давать повод для высокомерия Вет Монфор. Я не дам ей одержать победу, на которую она рассчитывает.
– Обещаю, - сказал я.
Вейсс еще пару секунд смотрела мне в глаза.
– Хорошо, - сказала она и села в машину.
Снова начался дождь.
Той ночью я опять сосредоточился на своем дыхании, пытаясь слушать его, а не свои воспоминания. Моим инстинктивным желанием было зажать уши руками, и я с трудом заставил себя не делать этого.
«Голоса в твоей голове, не снаружи. Заставь их замолчать. Дыши, дыши, дыши».
Иные из голосов, те, которые я едва мог различить, казалось, действительно являлись откуда-то извне. В моем воображении они будто летали по дому, звуча у входа в каждую комнату.
« Они будут звучать все громче. Ближе. Рано или поздно они найдут тебя » .
«Останови их. Останови».
Страх, которые приносили воспоминания, был реальным. Боль, которую они причиняли, была реальной. Голоса не были реальными. Не более реальными, чем те, которые звучали в моей каюте на «Вечной Ярости».
Голоса детей, которые теперь не только смеялись, но и что-то шептали, казалось, действительно становились ближе. Теперь они звучали громче, чем вопли моих погибающих солдат, громче, чем рев тиранидов. Смех и шепот поднимались по ступеням моей башни. Казалось, они были прямо за дверью.
Я затаил дыхание, ожидая, когда по двери заскребут ногти.
Я напряженно прислушивался, пытаясь услышать то, чего я не хотел слышать. Я был словно парализован, ожидая, когда произойдет невозможное.