Дом перелетных птиц
Шрифт:
Они, наконец, взлетели. Штурмовик мотало ветром из стороны в сторону, и пилоты торопились набрать высоту.
– У нас не было связи три дня, подключите меня к пауку.
– Сначала выпей воды, мумия родезийская, – плотный, даже круглый мужчина в форме без опознавательных знаков кинул ему бутылку.
– Спасибо.
– Мы долетим до Ариэля, оттуда по суше, потом от океана взлет. Ящно?
–Так ест, – Валентин поперхнулся, жадно глотая из бутылки. Действие допинга заканчивалось и начала накатывать усталость. Он не заметил, как заснул под действием снотворного, заботливо подмешанного в воду начальником службы безопасности «Шляд». Снотворное было самое примитивное: сложные препараты моровскую шкуру не брали, как уже выучили все окружающие.
– Жара махунова, – простонал Моро, обмахиваясь старым листом с приказом Белы. Их колонна растянулась через горный перевал. – Октябрь, плюс сорок, сдохнуть можно.
– Валь, может нужно бросить пить?
– Я уже несколько месяцев без алкоголя. На митингах, демонстрациях, эвакуациях и прочей подрывной деятельности, как-то не до бухла было. Ксандр, отвянь.
– Вообще ты не дурак выпить. Такого чуда, как твой отказ от алкоголя, я явно не увижу, – Ксандр, как порядочный бизнес-аналитик, следующий инструкциям, задраил люк своего транспорта.
– Да брошу я пить! – Валентин перегнулся через бортик и мимо ухо что-то просвистело. Как в замедленной съемке, юноша увидел, как пролетела граната. Волосы на голове встали дыбом, он сглотнул, понимая, что, если бы не пригнулся, граната бы снесла некую рыжую башку. – Ни хрена я не брошу пить! – его крик слился с отрывистыми командами Хвелого об обороне.
Он оглох и только рефлекторно упал на пол, понимая, что толку от него немного в таком состоянии. Сверху упал солдат с обожженным лицом. Он что-то надрывно мычал в передатчик. Остановиться на открытом участке они не имели права: нужно было дотянуть до базы отправки. Валь знал, они дойдут, только куда, зачем и насколько правильным было уехать из Конфедерации Врана сейчас, когда всё могло измениться. Он еще не понимал, но уже чувствовал, что все не вполне правильно. Валь рефлекторно ждал защитного Синего пламени: его не было.
Глава I
Внеплановое пробуждение
Душа из-за буйного моря,
Солнечный мальчик, что же?
Эта война не твоя, след не твой,
Не свети во тьме, – на пороге развалин старого храма Девы бессвязно бормотал нищий, встряхивая колокольчик. Дул северный ветер: прохожих почти не было. К нему подошла закутанная фигура в респираторе и бросила монетку в его кружку, нищий недоуменно посмотрел на подаяние:
– Зажги свечу за душу, – прошелестел прохожий и, всхлипнув, быстро скрылся за поворотом. Буря усиливалась, нищий поправил дешевую маску на лице, глядя вслед нежданному благодетелю. Его социальный рейтинг неожиданно вырос до уровня обычного гражданина Альянса.
Море успокаивало нервы, когда казалось, что идти дальше некуда, Адиль всегда ездил к морю, только не вранскому. Вранское бушевало и ревело, сметая все на своем пути. Такое же безмозглое, как и обитатели Светлейшей республики, хуже в Альянсе были только аласоцентричные родезийцы. Он предпочитал тихий плеск волн, грохоту штормов. Даже контроль погоды не вполне справлялся с Чарным морем, как он помнил.
Вдруг волны сомкнулись над головой: толща воды нестерпимо надавила на грудь, свет погас, он начал тонуть. Зарождающуюся панику Адиль мгновенно подавил усилием воли и быстро поплыл вверх, туда, где раньше было пятно света. Он вынырнул.
– Господин Ангел, нам неловко нарушать Ваше уединение, – по волнам пошла рябь нарушения виртуальности.
"Если бы Вам было неловко, Вы бы не осмелились меня тревожить. Кто там такой храбрый или скорее, оборзевший".
Усилием воли он стабилизировал виртуальность вокруг себя, но сигнал извне не унимался, агрессивно ломая его убежище. Дукай нахмурился, следя за быстрым заходом солнца. Слишком быстрым для его виртуальности. Вдруг прямо перед ним поднялась огромная волна, готовая обрушиться. Он лихорадочно нырнул обратно, понимая, что воздуха не хватит. Его потащило к дну, он забился, отчаянно стараясь отбиться. Последняя искорка разума подсказала, что такая разрушительная мощь в его Архитекторе разума означает активность извне: нашли склеп.
Его вырвало водой, руки бессильно забили по стеклам резервуара, зрение пока не успело восстановиться, но он понял, что крышку подняли. Кто-то подхватил его под подмышки и начал вытягивать провода, отключая от виртуальности. Его куда-то понесли, потом он предпочел отключиться и сосредоточиться на возвращении и знакомством с телом, показавшимся странно знакомым. "Мокрое" подключение было опаснее сухого и применялось, если заплыв в Архитектор разума планировался надолго. В его случае на неопределенный срок. Несмотря на привычку к смене миров, оболочек и эпох, адаптация к телу занимала время. Его точно разбудили не Ястребы, но и не убийцы, иначе, зачем они сейчас запихивают его в восстанавливающую камеру, стимулирующую привыкание к телу.
– Господин Ангел, приборы показывают, что Вы пришли в себя, – раздался женский приятный голос.
"Разумеется, вести переговоры со мной послали привлекательную женщину. Почитали биографию".
– Господин Ангел, нам есть, что предложить. Вам будет интересно.
– Госпожа, – ответил он из камеры. Стекла были непрозрачные: разглядеть переговорщицу не представлялось возможным. Перед глазами мелькала кабина истребителя ближнего космоса, его Ястребы, пораженные вирусом, труп брата перед дворцом, катастрофа на Стане, битва Последнего Рассвета и Синее пламя. В голове фейерверк сопровождался гимном Альянса в сопровождении военного оркестра: сказывались последствия аварийного погружения.
– Выпустите нашего гостя, – тихо раздалось указание через встроенные динамики.
Он высушился, оделся с помощью молчаливых слуг, их слегка неестественно синхронное поведение навело его на мысль о клонах. Однако, когда он занимался этим, подобных клонов было немного. По времени Альянса совсем недавно, а во Вране прошло почти сто лет.
Адаптация к телу началась: предметы в сумерках начали обретать четкие очертания. Полупустое помещение с кабиной, двумя кушетками, вешалками, стеклянными шкафами. Витрины можно было разбить и убить клонов, их всего двое, но он слышал присутствие других людей поблизости. Калеке после погружения с ними было не справиться. Взгляд наткнулся на тонкие пальцы: мозолей почти не было. Старые от фехтования на сабле, мелкие от бластера. Флейта мозолей не оставляла. Ногти не пожелтели от табака. Ухоженные руки принца и штабного офицера.
Свое отражение Адиль намеренно избегал, предчувствуя, что это была не просто оболочка, но пока он боялся поверить, что это действительно его тело. Внутреннее равновесие все еще было слишком хрупким для такого потрясения, а лет здесь прошло слишком много. Опираясь на клонов, он вышел в коридор, который вывел их в патио. Родезийцы, его вытащили родезийцы, оборзевший народец. Его слегка штормило после капсулы, еще и кожа казалось слишком чувствительной.
К нему приблизилась женщина в свободном платье грубой ткани в этническом стиле. Стеклянные бусы покрывали шею, медные браслеты бренчали на запястьях, черные волосы были спрятаны под тюрбан. Нетипично для родезийской элиты, хотя в женщине чувствовался стиль и уверенность в себе. Бесформенная одежда не позволяла оценить её формы, но он ясно видел мускулистые ноги и пластику танцовщицы. Огромные густо подведенные голубые глаза внимательно изучили его с ног до головы: