Дом последней надежды
Шрифт:
Определенно, в тени…
Стоило моргнуть, и могучий воин с бритой головой исчез, хотя я только что видела его под сливой. Здесь, в отличие от храма, сливы не цвели, зато клены полыхали алым и золотым.
Дрожали ивы, роняя узкие белые листья.
И средь острых игл барбариса прятались красные ягоды…
…а трава вот зеленела.
Белые дорожки.
Люди, прогуливавшиеся по ним чинно, медленно. И никаких шашлыков, не говоря уже о выпивке. Нет, здесь наливали чай — то тут, то там виднелись махонькие лавки с высокими
Отчаянно захотелось леденца на палочке.
Самого дешевого, копеечного, отлитого по старой форме и крашеного в ядреный алый цвет. Сладкого… невозможного.
Спокойно.
Сейчас не самое лучшее время для ностальгии.
Нам отвели место в роще белых ив. Деревца эти, невероятно хрупкие, с посеребренной корой и пушистыми листочками, казались до того искусственными, что я, не утерпев, пощупала листик.
Настоящий.
Теплый.
А место… дощатый помост на толстых ножках, что вошли во влажноватую землю. Помост уже укрыли плотной тканью, поверх которой мы разостлали ковры. Стульев здесь не предполагалось, как и столов. Помост был открыт и…
…товары доставили тьеринги.
Драконья ширма, которую всерьез пожелал выкупить тьеринг, послужит неплохой рекламой. А место хорошее, немного в стороне от основных рядов, где ныне спешили разложить все, от стеклянных бусин до конской сбруи, но не настолько далеко, чтобы не увидеть.
Не увидеть дракона было затруднительно.
Лаковый короб, поверх которого Мацухито расставляла свертки с травами. Каждый был украшен кусочком цветного шелка…
…резные фигурки Араши.
Нарвальи рога, которые тьеринги пристроили на неком подобии треноги. Рога были огромны, каждый — выше человеческого роста — и больше походили на пики, если бы вздумалось кому-то делать их из жемчуга.
Связки украшений, которые они просто вешали на железные распорки, и гроздья бледно-золотого янтаря ловили солнечный свет…
— Позвольте, — я сняла ближайшую связку и попыталась распутать цепочки.
Серебро?
Кажется, но работа довольно грубая, хотя в этом имеется своя прелесть. На шелке янтарь будет смотреться куда как интересней, благо, у нас есть с полдюжины шарфов, расписанных Юкико. Она, прикрывая лицо бумажным зонтиком, будто он способен был защитить от неприязненных взглядов, вертится. Ей скучно на помосте, ее тянет пройтись по дорожкам и остановиться у пруда, где, поговаривают, уже поставили столы со сладостями и закусками.
Нет, она не голодна, но… это же угощение от Наместника, а значит, почти от Императора.
Кэед, которая с трудом, но преодолела путь до рощи — я не единожды успела пожалеть, что взяла ее с собой, но кто знал, что путь рикхам и носильщикам закрыт — устроилась на подушках. Коробочка с нитками и иглами, кусок шелка и притворная сосредоточенность на работе…
…она не стала белить лицо или рисовать на нем красивую маску.
…она не позволила даже сделать прическу, собрав волосы в узел, который оннасю перехватила простым шнурком.
…она не замазала веснушки.
А кимоно цвета осенней листвы лишь подчеркивало их. И в этом была своя красота, но… Кэед не поверит, скажи я ей. Поэтому я промолчу.
Хватает забот.
Серебро на темном шелке… желтый янтарь.
Оружие, которое занимает место на другом краю помоста. И хмурый тьеринг, чье лицо перечеркнуто шрамами, осматривает каждый клинок. Жаль, но вряд ли они найдут хозяев. Их мечи слишком тяжелы для местных, да и…
…не важно.
Вот ряд бочонков.
И меха, которые ложатся пушистой грудой.
Горшочки с жиром…
— Пошли гулять, женщина.
На Урлаке темно-зеленая шелковая рубаха с вышивкой. Сложный узор глядится несколько грубовато, но в целом вполне гармонирует с кожаным жилетом.
Темные штаны.
Высокие сапоги.
Этакая суровая северная брутальность, которая совершенно не понятна Иоко.
— Не думаю, что…
— Идите, — Кэед не отрывается от вышивки. — Я присмотрю…
— И я останусь, — Шину косится на Хельги, который держится рядом, но не решается подойти. Вот уж не было печали…
— И я, — вздыхает, смиряясь с неизбежным, Юкико.
Но Шину лишь отмахивается от такой помощи. А Юкико, поняв, что шанс сбежать у нее есть, смотрит на меня. И я бы рада отпустить ее, только…
…не случилось бы беды…
…беды бы…
— Трор, — хевдир опережает меня. — Составь девочке компанию. И проследи, чтобы не обидели…
…тот самый оружейник вздыхает.
Кивает.
И окинув Юкико строгим взглядом — ее круглый живот уже нельзя спрятать в складках кимоно — укоризненно качает головой. Да, женщине в положении стоит избегать людных мест.
…вовсе хорошо бы не покидать дом, где и стены защищают, а она…
…и глядит с ужасом…
…впрочем, ужас держится недолго. И Юкико тянет шею, силясь различить упомянутый пруд.
А я…
Сандали стучат по камню. И шлепают по пяткам. Тело привычно, а вот я до сих пор дергаюсь, как бы не свалиться… вот смеху-то будет.
Рука тьеринга крепка.
И упасть мне не позволят. Хорошо… наверное…
Молчим.
…стол с фигурками из белого фарфора. Здесь и воины, и красавицы, и даже великолепная Амэ-но-Удзуне, пляшущая на чане…
Колокольчики с тонкими голосами.
Повесь такие на веранде, дай ветру игрушку, и ни одна нечисть не переступит порог твоего дома…
…а вот змеелов гладит тонкую плеть змеи, что обвила шею его нежно. В ногах его стоят огромные глиняные горшки… кто-то хочет приобрести ужа-мышелова? Или, быть может, пятнистую югару, которая умеет различать людей. Посели такую в ларце с драгоценностями, и горе вору, что решит сунуть в него руку…
…или вот ленивый полоз…
Змеи меня пугают.