Дом с характером
Шрифт:
Тимминз поднял голову от исполинских деталей.
– Кронпринцу Людовику, – сказал он со своего рода мрачной гордостью. – Эта штуковина нужна ему для Кастель-Жуа. – Гордость оказалась слабее мрачности. – Он еще ни гроша не заплатил. Никогда не платит. Подумать только, такой богатей…
Ему не дали договорить примчавшиеся назад кобольды.
– Вот, вот! – кричали они. – Он? Нашли под кроватью!
Передний кобольд держал в обеих руках горшок. На вид это был обычный глиняный горшок – в таком делают жаркое в печи, – за тем исключением, что его окружало какое-то сияние –
– Тот самый, – сказал Питер.
– В таком случае, что он, по-вашему, сделал с золотом? – спросил кобольд.
– Как это «что я сделал с золотом»? – возмутился Ролло. – Горшок-то был доверху набит… – Он осекся, сообразив, что выдал себя.
– Уже нет. Посмотри, если мне не веришь, – проворчал кобольд. И со стуком поставил горшок на пол между вытянутых ног Ролло. – Когда мы его нашли, уже так и было.
Ролло нагнулся и заглянул в горшок. И испустил горестный стон. Сунул в горшок руку и вытащил горсть сухих пожелтелых листьев. Потом еще горсть, и еще – и вот уже он запустил обе руки в пустой горшок, а вокруг валялись сухие листья.
– Пропало! – выл Ролло. – Превратилось в листья! Лаббок меня обманул!
– Значит, ты признаешь, что лаббок заплатил тебе за то, что ты сеял раздоры? – спросил Тимминз.
Ролло злобно покосился на Тимминза:
– Ничего я не признаю, кроме того что меня обокрали!
Питер кашлянул:
– Кхм. К сожалению, лаббок обманул его гораздо сильнее. Как только Ролло повернулся к нему спиной, он отложил в него яйца.
Кругом заахали. Носатые кобольдские лица глядели на Ролло, поголубев от ужаса вместе с носами, а потом разом обратились к Питеру.
– Это правда. Мы оба видели, – сказал Питер.
Кобольды посмотрели на Чармейн, и она тоже кивнула.
– Так и есть, – сказала она.
– Ложь! – взвыл Ролло. – Вы со мной шутки шутите!
– Нет, не шутки! – воскликнула Чармейн. – Лаббок выпустил яйцеклад и вонзил его вам в спину, когда вы еще не успели провалиться под землю. Вы сами только что сказали, что у вас болит спина!
Ролло вытаращился на Чармейн. Он ей поверил. Челюсть у него отвисла. Потеряшка поспешно отбежала – Ролло начал кричать. Он отбросил горшок в сторону, он молотил пятками, подняв смерч сухих листьев, он орал, пока лицо у него не стало изумрудно-зеленое.
– Мне конец! – рыдал он. – Я покойник! Внутри меня что-то растет! Помогите! Помогите мне, помогите, пожалуйста!
Никто ему не помог. Все кобольды попятились прочь, не сводя с него перепуганных глаз. Питер скривился от отвращения. Одна кобольдиха произнесла: «Что за сцена, какой позор!» – и это показалось Чармейн такой несправедливостью, что ей волей-неволей стало жалко Ролло.
– Эльфы могут его вылечить, – шепнула она Тимминзу.
– Что вы сказали? – Тимминз щелкнул пальцами – хотя Ролло по-прежнему барабанил пятками и открывал и закрывал рот, звуки совершенно смолкли. – Что вы сказали?! – спросил Тимминз у Чармейн.
– Эльфы, – повторила Чармейн. – В чародее Норланде тоже были лаббочьи яйца. Поэтому эльфы и забрали его лечить. Вчера приходил эльф и принес яйца, которые из него извлекли.
– Эльфы берут дорого, – заметил кобольд, стоявший у правого колена Чармейн – голос его звучал уважительно.
– Думаю, за него заплатил король, – сказала Чармейн.
– Тише! – Лоб у Тимминза собрался в складки и совсем наполз на нос. Тимминз вздохнул. – Сдается мне, – проговорил он, – мы можем не брать с эльфов платы за сани в обмен на то, что они вылечат Ролло. Проклятье! У нас уже два заказа, за которые нам не заплатят! Кто-нибудь, уложите Ролло в постель, а я поговорю с эльфами. И я еще раз предупреждаю всех, чтобы на луг ни ногой!
– Ничего, теперь можно! – радостно сообщил Питер. – Лаббока больше нет. Его убил огненный демон.
– Как?! – вскрикнули все остальные кобольды. – Лаббок погиб?! – загалдели они. – Неужели правда?! Это тот огненный демон, который гостит у короля? Он и вправду его убил?!
– Да, вправду! – прокричал Питер, перекрывая гомон. – Он убил лаббока, а потом уничтожил яйца, которые принес эльф.
– И мы думаем, что и сам при этом погиб, – добавила Чармейн.
Она была совершенно уверена, что никто из кобольдов ее не услышал. Очень уж они увлеклись – плясали, поздравляли друг дружку и бросали в воздух синие колпачки.
Когда гвалт немного унялся и четыре крепких кобольда унесли Ролло прочь – он по-прежнему брыкался и вопил.
Тимминз серьезно сказал Питеру:
– Этот лаббок держал в страхе всех нас – он же отец кронпринца, не кто-нибудь. Как вы думаете, что нам подарить огненному демону в знак благодарности?
– Верните кухонные краны в доме чародея Норланда, – мгновенно ответил Питер.
– Об этом нет нужды и говорить, – сказал Тимминз. – То, что они исчезли, дело рук Ролло. Я хотел спросить, что такого могут сделать кобольды для огненного демона, чего он не в силах сделать сам?
– Я знаю, – сказала Чармейн. Все уважительно притихли, и она продолжала: – Кальцифер и его… гм… близкие выясняют, куда деваются все деньги из королевской казны. Вы им не поможете это узнать?
У колен Чармейн загомонили: «Ну, это пожалуйста!» и «Пара пустяков!» – и раздался сдавленный смешок, словно Чармейн задала отменно глупый вопрос. Тимминз вздохнул с таким облегчением, что на лбу у него разгладились все морщинки, отчего нос – да и все лицо – стали длиннее в два раза.
– Это будет проще простого, – заметил Тимминз, – и к тому же даром. – Он поглядел в конец пещеры, где висели по меньшей мере шестьдесят ходиков с кукушками, покачивая маятниками в шестидесяти разных ритмах. – Если вы сейчас отправитесь со мной, мы, наверное, как раз успеем увидеть, как деньги уходят. Вы уверены, что огненному демону это понравится?
– Совершенно уверена, – ответила Чармейн.
– Тогда прошу вас следовать за мной, – сказал Тимминз. И повел их в дальнюю часть пещеры.