Дом с привидением
Шрифт:
— У меня часы, дни или недели?
— У тебя есть я, а это самое главное.
— Но…
Он хотел было прояснить основной вопрос, и тут в кабинет влетела Сашка.
Пройдя три шага от порога, она натолкнулась взглядом на парня, застыла на мгновение. В глазах ее вспыхнул интерес, сменившийся удивлением. Она прижала руку ко лбу — всегда так делала, когда задачка была слишком трудна для ее понимания, и наконец выдохнула, обращаясь к гостю:
— А ты что тут делаешь?
Он ей не ответил. Он смотрел на нее и открыто любовался.
— Вы знакомы? — Аркадий Петрович нахмурился.
Ему
— Я не предполагала, что ты знаешь моего отца, — она не обратила внимания на вопрос отца. — И все, что было на реке…
— На реке? — удивленно перебил ее парень.
— Ты не помнишь? — она округлила глаза, потом кивнула рассеянно. — Наверное, не помнишь и то, что обещал мне позвонить…
— Нет, — он улыбнулся ей.
— И у тебя нет брата-близнеца? — уже зло поинтересовалась Сашка.
Парень пожал плечами:
— Не знаю.
— Отлично, — она сцепила руки за спиной и оглядела его с ног до головы, — так всем и отвечай.
Не глядя на него, она подошла к отцу, обняла его за шею:
— Пап, что происходит? Ты плохо себя чувствуешь?
— Я? — он погладил ее по руке. — Ну что ты, детка. Я чувствую себя замечательно.
— А кто он? — она кивнула в сторону гостя.
Тот прошел, сел в кресло напротив стола и закинул ногу на ногу. В его движениях были спокойствие и уверенность, словно не Мамонов, а он, никому не известный молодой человек, был хозяином этого кабинета.
— Он… — Аркадий Петрович задумался на мгновение. — Он — мой деловой партнер.
— Супер! — с наигранной веселостью констатировала Сашка. — И давно?
— Достаточно давно, — отец чувствовал, как напряглась ее рука, и холодно взглянул на парня.
Тот удовлетворенно кивнул.
— Ну, раз у вас все так замечательно, я, пожалуй, пойду отсюда. — Она вылетела из комнаты явно обиженная.
— Вы знакомы? — повторил вопрос Мамонов, когда дверь за ней захлопнулась.
— Я — нет. Возможно, она знакома с владельцем этого тела.
— Что с ним?
— Я позаимствовал его.
— И как быть теперь?
— У тебя очень красивая дочь, — вместо ответа визитер улыбнулся. — Кстати, она думает, что зовут меня Павел.
— А как тебя зовут на самом деле?
— Как это ни странно, но меня зовут Павел.
— Тоже Павел? — невесело усмехнулся Мамонов.
Но ответ был предельно серьезным, даже раздраженным:
— Не «тоже Павел», а Павел. Не терплю подделок!
Глава 7
Уважаемые преподаватели «Райса»!
Довольно тяжело в восемнадцать лет сознавать себя полной идиоткой! Приходится признать, что я погорячилась, сообщив вам о своем намерении остаться в Москве. Теперь я как никогда желаю покинуть Восток и переселиться на Запад. Итак, продолжая свою биографию, напомню, что начала жить, когда потеряла мать. Теперь я знаю, что начала чувствовать, когда потеряла любовь. Как странно, правда? Обретаешь с потерей. Может быть, в этом и есть суть всей нашей жизни. Может быть, в радости мы куклы и лишь в горе становимся людьми?
Нужно
И тут за окном раздался истошный крик. Сашка вздрогнула, выронила ручку и тупо уставилась в окно, где сквозь пушистые ветки ели пробивалось робкое утреннее солнце.
Она сидела на кровати, одетая, как вечером, в серое платье. Единственное, что она сделала за остаток ночи, после того как разошлись гости, так это распутала волосы, вытащив из них осточертевшие драгоценные нити, которые тянули голову к земле. И туфли скинула. Но раздеваться не стала. Валялась на кровати в платье, пялилась на белый круг луны, пока он не сменился размытым по небу розовым рассветом. Заснуть она так и не смогла. Она думала о Павле, о Сереге, об отце, о Виоле, о Виктории и о себе. Да так ни к каким выводам и не пришла. Ну, кроме тех, которые зачем-то изложила в своей тетради. То, что это письмо вряд ли похоже на автобиографию, требуемую при поступлении в университет США, она не сомневалась. Написав обращение к «дорогим профессорам», она усмехнулась: эти незнакомые профессора стали ее душеприказчиками. Им она рассказывает больше, чем кому бы то ни было.
«Интересно, а что будет, если я действительно дам прочесть все свои послания хотя бы одному профессору «Райса»? Наверное, он пошлет меня к местному психоаналитику».
Итак, ночь у Сашки выдалась не самая лучшая. Бессонная, полная мучительных и совершенно бесполезных рассуждений. Действительно, зачем рассуждать о том, чего изменить не можешь?
Отец, Павел, Серега — это те люди, на которых она не в силах повлиять.
Утро началось с усталости и мерзкого предчувствия несчастья.
Но, по всей видимости, для кого-то утро началось еще гаже, чем для нее, потому что истошный крик повторился. Потом еще и еще раз. Потом он перешел в отчаянный визг, словно кричащая — это была Лидка — выдавливала из себя ноты, пытаясь достичь ультразвуковой границы.
Поскольку она никак не унималась, то Сашка решила, что случилось действительно что-то серьезное. Она вскочила с кровати, выбежала из комнаты и понеслась по коридору. На лестнице столкнулась с переполошенными Виолой, Борисом и Викторией. Тех Лидкин крик тоже поднял с постели. Все они, как ураган, слетели к дверям дома. Домоправительница Валя выскочила из кухни, открыла дверь, и теперь уже впятером они побежали по ступенькам, метнулись на дорожку сада, миновали пустые, но еще не убранные столы и наконец увидали причину переполоха.
Лидка стояла у бассейна в своем белом махровом халате, накинутом на купальник, и, вцепившись скрюченными судорогой пальцами в собственные растрепанные волосы, орала как ненормальная. Вид у нее был устрашающий: бледная, глаза навыкате, посиневшие губы и трясущиеся коленки.
— Что?! — свернув один из столов, Борис подскочил к ней и обнял за плечи.
— А-о-у-у-у, — белугой ревела Лидка и трясущейся рукой указала на воду.
И тут на всех напал столбняк. Поверх голубой глади дрейфовало тело, вокруг которого расплывалось красное пятно крови. Женщина, а судя по платью, это была именно женщина, лежала лицом вниз. Но все без труда узнали в ней кухарку Галю.