Дом с привидениями
Шрифт:
В общем, Маниковский так тогда ничего от царя и не добился. Заводчики увлеченно выкачивали из казны сверхприбыли, в тылу взлетела до немыслимых высот спекуляция, составлялись фантастические состояния, ювелиры, торговцы предметами роскоши и хозяева лучших ресторанов процветали…
А на фронте армия помаленьку переставала понимать, за что она, собственно говоря, дерется? За то, чтобы кучка сволочей набивала карманы?
В конце концов миллионы людей в серых шинелях повернулись спиной к окопам «проклятых тевтонов» и направили штыки в противоположную сторону. Последствия общеизвестны.
Описанное никак нельзя считать чисто российским недугом. Классический пример
Дело в том, что после Второй мировой крупнейшие производители автомобилей делали большие деньги исключительно на том, что впаривали потребителю «вчерашний день»: машины, в которых не было ничего нового. Разве что узлы и агрегаты десятилетней давности были прикрыты, чисто косметически, «современным» кузовом. Начинка оставалась прежней, устаревшей.
Роберт Такер, наоборот, предлагал рынку качественно новый автомобиль «Торпедо». Не буду вдаваться в скучные технические подробности, но все до единого историки техники, и наши, и зарубежные, писавшие об этой истории, в один голос твердили, что машина Такера была революцией в автомобилестроении, содержала массу прогрессивных технических новинок.
Однако автомобильные магнаты исходили из своей, насквозь шкурной логики. Их нисколечко не тянуло способствовать развитию технического прогресса. Им и так было хорошо. Они и без всякого прогресса стригли неплохую денежку на производстве безнадежно устаревших моделей. К чему им было выбрасывать огромные суммы на реконструкцию производства?
Короче говоря, абсолютно нерыночными методами, откровенно грязными, Такера вышибли с рынка, обанкротили созданную им компанию, и производство «Торпедо» пришлось свернуть. Между прочим, в США до сих пор преспокойно разъезжают, по данным тамошней печати, восемнадцать машин, построенных Такером более полувека назад…
Эгоизм, как видим, понятие интернациональное.
Как и олигархия. Казалось бы, между нами и японцами масса различий — в национальной психологии, традициях и укладе, во многом, чуть ли не во всем…
А меж тем история становления японской олигархии напоминает наше недавнее прошлое настолько, что жутковато становится и ощущаешь некий мистический холодок…
Сначала — немного истории. Вплоть до 1867 года реальная власть в Японии принадлежала, на протяжении сотен лет, правителям-сегунам, а император был фигурой чисто декоративной. Страна находилась практически в средневековье — луки и стрелы, самоизоляция державы, закрытой для иностранцев…
Потом произошла так называемая «революция Мэйдзи». Полновластным владыкой провозгласили императора, институт сегунов отменили, да вдобавок последнего сегуна форменным образом «раскулачили», конфисковав у его рода несметные финансовые средства. Было торжественно провозглашено, что с вековой отсталостью следует решительно покончить, и Япония должна приобщиться к мировой цивилизации — в точности как Россия в 1991 году.
Ах, как звонко, весело и широко Япония приобщалась!
Сначала конфискованные у сегуна денежки пошли на благие цели: на них построили немало заводов и фабрик, железных дорог, создали изрядное число коммерческих предприятий… Чтобы вся эта благодать работала на процветание нации.
А потом как-то так незаметно получилось, что чуть ли не все это оказалось приватизировано. Но, разумеется, не кем попало. Образовались четыре олигархических концерна, по-японски, «дзайбацу», которые и распилили прибыльную общенациональную собственность. Дзайбацу — это своего рода средневековое поместье на новый
Американские историки пишут об этом периоде так: «Влиятельные люди из Токио, руководители дзайбацу, бюрократы всех мастей зачастую строили отношения друг с другом по проверенным временем принципам общего родства, выгодных браков, памяти о „совместной учебе“, мздоимстве, махинаторской приватизации, липовых аукционов на благо личного обогащения».
Вычеркнуть экзотические термины и упоминание о Токио — и получится практически точное описание наших реформ…
Как в зеркале!
Парламент существовал исключительно для декорации. Кое-какая независимая пресса все же имелась — и временами страну сотрясали скандалы (после особенно неприглядных олигархических выходок). Но рецепт против этого был давно разработан: подобных случаях устраивали самые настоящие театральные представления для публики, руководители корпораций и министры публично каялись в излишней доверчивости, непродуманности решений, объясняли все роковыми случайностями (экономика на европейский лад — дело новое и незнакомое, ошибки неизбежны), и даже проливали самые настоящие слезы. После чего все продолжалось в том же духе.
Ну, а чтобы отдельные строптивые элементы особо не увлекались разоблачениями, был принят специальный закон, по которому любая «критика государственной политики» (крайне расплывчатая формулировка, допускавшая широчайшее толкование) каралась смертной казнью либо пожизненным заключением. И назывался этот закон, вы грустно улыбнетесь… «Закон о сохранении мира»! Исконно японский высокопарный стиль…
«Разносчиков опасных идей», как именовали имевших несчастье под этот закон попасть, судили без присяжных. Министр образования Хатаяма разработал изящную концепцию до предела урезанных гражданских прав и свобод: «Делать то, что должно, и не делать того, чего не должно». (Естественно, что должно, а что не должно, решали власти.)
Впрочем, очень быстро этот теоретик вынужден был подать в отставку — против него завели дело «О даче и получении взяток, торговле почетными учеными степенями, уклонении от уплаты налогов и фальсификации сведений о доходах по акциям акционерных обществ». (Впрочем, в 1954 году этот безгрешный господин еще станет премьер-министром.)
В общем, воровали дружно, воровали хорошо. Однако в 1927 году разразился тяжелейший банковский кризис, произошедший главным образом оттого, что банкиры ссужали колоссальные средства «национальным заемщикам», а те их весело крутили в различных прибыльных негоциях. Естественно, как легко догадаться, «национальные заемщики» поголовно были из той же шайки-лейки «старых камрадов» и получали огромные суммы под пустые, ничем не обеспеченные обязательства. Как положено, пирамида в конце концов обрушилась.
А там и подоспел вдогонку американский биржевой кризис 1929 г. Нашлись деятели, которые на полном серьезе утверждали, что никакого кризиса, собственно, в Америке и нет, что его устроили «белые расисты» исключительно для того, чтобы напакостить Великой Японии с ее святыми идеалами и высокой духовностью (ничего не напоминает?).
Как бы там ни было, времена настали тяжелые. Хуже, чем у нас после гайдаровских упражнений. Крестьяне вымирали целыми деревнями, в городах лютовала безработица. По официальным данным из архивов японского МВД, за год отчаявшиеся родители продавали в бордели 200 тысяч девушек — голод не тетка…