Дом скитальцев (рис. Н. Васильев)
Шрифт:
Он слишком много весил, сумун. С разгона его протащило на сотню метров вниз, на это ушло пять секунд - долгое время, когда речь идет о жизни. Тачч успела развернуться, схватить голову сумуна в луч и нажать педаль спуска. И снаряд пошел вниз, как бурав, по стержню луча. Пошел в то место, где спустя полсекунды оказалась передняя треть туловища сумуна, и туда ударил хвостатый снаряд. Проломил панцирь, вошел глубоко, как нужно, и взорвался. И, тщательно прицелившись в огромную треугольную голову, Тачч послала последний, третий снаряд из магазина.
А зачем?
Пылали все прожекторы. Странные тени
Низкий, гудящий рев пронизывал воду. Зверь был мертв, но какой-то нерв, включающий сигнал атаки, еще жил. У-у-рр… У-рр… - ревело в ледяной воде. Сумун опускался, и бот как зачарованный шел за ним.
Глор стал готовить буксир - обычно добытых сумунов вытаскивают наверх и кинографируют рядом с ботом. Тачч остановила его:
– Зачем? Дело сделано…
«Тем лучше», - подумал Севка. Зверь был поразительно похож на земного жука-плавунца. Он был в тысячу раз больше и, значит, в миллиард раз тяжелее, но плоское бронированное тело, шесть ног-ластов, голова, сросшаяся с туловищем, и гладкие, идеально обтекаемые линии тела - все было как у плавунца. И еще челюсти, изогнутые, металлически-синие, как сабли великана. Даже глаза были как у земного насекомого - сложные, из многих тысяч простых глазок каждый… Странно, жутко было Машке и Севке. Это чудовищное существо, лишенное страха, и равнодушно-злобная монтажница Тачч, убившая его неизвестно зачем. Действительно, зачем? Выследила, подманила, атаковала, едва не погибнув сама, и проводила на дно, и зачем-то отогнала трупоедов, и теперь смотрела на него с надменной скукой… Глор показал на нее глазами и прошептал:
– Кажется, Ник, я начинаю тебя понимать.
На обратном пути Тачч и Ник, которая прекрасно владела собой, говорили о работе. Обсуждали настройку большого реактора - на эту тему монтажники высшего класса могли говорить до бесконечности. Они спорили, а Глор вспоминал, что известно о сумунах. Самый крупный зверь на планете и, наверно, самый древний. Но древностями здесь не интересуются. Живет сумун очень долго - неизвестно сколько, - этим также никто не интересуется. Разрешено неограниченное уничтожение, ибо зверь нападает на субмарины. Все погибшие субмарины приписываются сумунам. Скорость при атаке - около ста двадцати километров в час. Пожалуй, все. Подозрительно мало. О черепахах наба известно во много раз больше.
«Ну, мало знаем о сумунах, - думал Глор, - и это вовсе не подозрительно. Здесь фактически нет биологов, а врачи занимаются только пересадками сознания. Медицина и биология нам без надобности, - ядовито подумал он.
– Подсаженные сознания вылечивают свои тела без всякой медицины и биологии… Но почему я начал думать об этом? А! Тачч всадила второй снаряд в голову. Так расправляются с балогами, когда хотят, чтобы разум погиб вместе с телом.
Ты становишься подозрительным, - предупредил себя Глор.
– Не думаешь же ты, что
Он отбросил эту бесполезную мысль. В сущности, ему приходилось теперь передумывать заново все, что он знал о народе Пути. Ему было не до сумунов.
Его спутницы тем временем болтали о том о сем. Госпожа Тачч рассказала о новом, только что появившемся в продаже ботике для подводной охоты - «Повелителе ураганов». Глор прислушался. Новый тип ботика, оказывается, был неуязвим для сумунов. И удары о скалы ему нипочем. Но дорого, дорого… Госпожа Ник держалась безукоризненно, выглядела спокойной и доброжелательной. «Молодец», - подумал Глор. И исподволь ввернул свое, задуманное, пригласил Тачч в гости: «Вместе посидим с модельками, то да се…»
Они расстались очень довольные друг другом. Разошлись по своим виноградинам, а там - по антигравитационным кабинам. Как все космические инженеры, монтажники не могли подолгу находиться в нормальном поле тяготения - начинало ломить суставы, путались мысли. Глор едва добрался до своей кабинки, бросился в антигравитационный гамак и долго перекладывался с боку на бок, пока ломота не ушла из костей. Тогда он погрузился в спокойную, ясную неподвижность, заменяющую балогам сон.
Опять приглашение
Его поднял браслет. Часовой - у входа в коридор - предупреждал: «Гость к господам монтажникам, помещение 7-17!» Глор вскочил, поспешно натянул перчатки. Ник открыла дверь. Брякнуло оружие. Через порог переступил - нет, перепорхнул - незнакомый офицер в форме Космической Охраны, в парадном комбинезоне с золочеными изображениями лаби-лаби на портупее.
– Во имя Пути! Девять раз по девять извинений, госпожа Ник, господин Глор! Представляюсь: Клагг, заместитель начальника личной охраны его предусмотрительности командора Пути Джала Восьмого..
Он отсалютовал, подпрыгнув от избытка вежливости. Его лицо слабоумного ангела сияло.
– Польщены, - сказал Глор.
– Прошу вас, мы рады…
Офицер просиял еще ослепительней и шепнул:
– К вам личное поручение его предусмотрительности…
Они растерянно присели. Они ожидали чего угодно, только не этого. А Клагг вытянулся и заговорил официально:
– Его предусмотрительность, будучи довольны вашим, господин Глор, сын Тавик, поведением при известном вам вчерашнем случае… - Он сделал паузу.
– И отдавая должное мастерству вашей подруги, госпожи Ник, дочери Род, приглашает вас обоих на орбитальный монтаж в Главном доке. Что прикажете передать его предусмотрительности?
– Во имя Пути, согласен!
– мгновенно ответил Глор.
– Во имя Пути, согласна!
– ответила Ник.
Вопрос о согласии не более чем формальность. Командор Пути был третьим из правителей планеты. Первый - Великий Диспетчер, второй - Великий Десантник. От приглашения Великих не отказываются. Ник и Глор видели командора Пути всего раз пять-шесть, хотя принадлежали к высшей касте и закончили Космическую Академию, в которой командор Пути был почетным начальником. Да, они удостоились большой чести, но ведь, работая в сотнях километров от поверхности планеты, они безнадежно удаляются от своей цели - от специалистов, занятых с детекторами… Мысль, видимо, отразилась на лицах монтажников. Господин Клагг покровительственно улыбнулся и проблеял: