Дом со скрипом

Аксюта

— Кайрен бы может быть так и сделал, но после того, как он повесил на стену свой портрет, Дом принял его. Меня он, в общем-то признал Хозяйкой, но мне каждый раз приходится настаивать на своём Праве, а это выматывает. Мы с кузеном посидели, вспомнили череду портретов по всем стенам и решили, что это имеет какое-то значение, может быть Дом таким образом знакомится со своими жильцами и начинает воспринимать их как часть себя.

Она замолчала, чтобы сделать очередной глоток потрясающе вкусного чая, который уже начал остывать, а это было неправильно.

— Продолжай, — предложила Лисса и потянула к себе этюдник. Один из

многих, раскиданных по всему дому.

И Чинара продолжила. О трудностях Хозяйки живого дома, который артачится, не хочет до конца её принять. Да ладно, ей самой он ни разу не причинил прямого ущерба, но вместе с собой Чинара поселила двоих мужчин, а ещё и делегации гостей принимать приходится и с ними бывает далеко не всё гладко. Особенно тяжело дался визит матрон соседних Холмов, далеко не все происшествия удалось представить досадными случайностями. Она говорила и говорила, а в альбом Лиссандры ложились линия за линией и на белой бумаге появлялся тонкий профиль молодой женщины, немного нервной и взвинченной, но в целом приятной. И с последним словом послышался треск отрываемой бумаги, и на стол перед риманкой лёг лист с собственным её графическим изображением.

— На вот тебе. Повесь для начала на стену в своей комнате. Той, которую считаешь самой своей. И посмотри, изменится ли что, а потом уже можно будет поговорить о портрете, одном или нескольких.

Чинара поблагодарила, но разумеется не ушла просто так — ещё и папку себе вытребовала, чтобы не приведи Предтечи не повредить хрупкий листок. А пока искали папку, Лисса вспомнила, что в том доме постоянно проживает ещё один человек, который хоть и привык к обитанию в живых домах, но вряд ли испытывает удовольствие от постоянных взбрыков их непростого характера. Мило. Он, как и хотел, нашёл возможность остаться жить в предместьях, занимался мелким предпринимательством, имел собственный независимый источник дохода, присматривал за Чинариным домом, и, кажется, был вполне счастлив. Пусть тоже картинку себе на стену повесит, где-то, среди набросков, Лиссе попадалось и его лицо.

Лиссандра, остановилась на пороге, глядя Чинаре в след, и слушала, как осуждающе-насмешливо выпевает скрипучие ноты её Дом.

— Да ты не думай, — она ласково погладила дверной косяк, — я не такая балда и деньги зарабатывать умею. Просто портрет, если его делать по-настоящему, дело серьёзное. И потом, это же и ради тебя в том числе, не могла я не попробовать помочь другому такому как ты найти общий язык со своей Хозяйкой. Вы — чудо, и будет очень грустно, если одним чудом в этом мире станет меньше.

Дом снисходительно вздохнул и ласково прикрыл входную дверь.

А на следующий день Лисса начала серию зарисовок, готовясь писать большой парадный портрет.

Глава 28. В которой плетутся коммерческие интриги

— Что делаешь?

Лисса вышла прогуляться по первому звонкому лёгкому морозцу и, увидев знакомую фигуру на вершине Холма со Скандалом, поспешила к ней. Точнее, к нему, к Кайрену.

— Проверяю закладку цветочных почек, из которых, если нам повезёт и ничего не случится, — суеверно оговорил он возможные неприятности, — можно будет ждать урожай.

— И как он?

Она зябко закуталась в пушистый шарф, ещё и руки в муфту упрятала. Вообще-то она не мёрзла до тех

пор, пока не увидела Кайрена в распахнутой лёгкой куртке. Хорошо ещё то и дело нагрянывавший младшенький перетащил сюда практически все её личные вещи. О чём она думала, когда привезла сюда целый ящик рисовальных принадлежностей и всего одну сумку с одеждой? Уж явно не о том, что зимы здесь хоть и довольно мягкие, но далеко не тёплые. Кайрен же недостатком предусмотрительности не страдал, он просто не считал здешние холода достаточными, чтобы начать утепляться.

— Ты знаешь, намного лучше ожидаемого. Я даже не знаю, чего мне больше опасаться: неудачи и неурожая или такого сокрушительного успеха, с которым мы будем не в силах справиться. Мощности-то по переработке на запланированный уровень мы не вывели, и к сроку вывести не успеем.

— По этому поводу, — Лисса ухмыльнулась, — можешь особенно не беспокоиться. Каков бы ни был урожай, он не будет слишком большим.

— На что это ты намекаешь? У нас с Холмами заключен эксклюзивный договор на выкуп поспевших орехов. Думаешь, они могут его нарушить?

— О, нет! Тут можешь не беспокоиться, ни одного орешка на сторону не уйдёт, заключенные договорённости Холмы чтут свято. Зато с уверенностью могу предположить, что кто-нибудь из матушек попробует ваш орешек растереть в приправу, закинуть в суп или добавить в овощное рагу. У байхи кулинарные эксперименты настолько же в крови, насколько у йокси стремление к украшательству.

— Это ничего, это я переживу, — прикинул он и подумал, что практика эта продлится ровно до тех пор, пока матроны не осознают, насколько выгоднее им сдавать как можно больше орехов.

Дела у Лиссандры пошли в гору. Слухи — великая вещь: неуловимая, неостановимая, но, бывает, весьма и весьма полезная. Она по-прежнему рисовала небольшие забавные картинки — открытки и сдавала их в галерею мэтра Миноно, но уже больше не для заработка, денег и так хватало, а для души. Основной же её доход составляли портреты: быстрые карандашные эскизы, на которые уходил от силы час, лёгкая светлая пастель, основательное масло. Часть заказчиков приходила к ней домой, к некоторым приходилось ездить, это хоть и утомляло, но приносило неизменное удовлетворение.

Вряд ли почтенный галерейщик так уж был доволен, что одна из его самых перспективных клиенток ушла на «вольные хлеба», но в один из редких Лиссандриных визитов, мэтр Миноно, сощурив мелкие глазки, от чего его круглая добродушная физиономия приобрела хитроватое выражение, поманил Лису за собой в одну из обширных кладовых галереи.

— Вот, хочу поделиться недавним своим приобретением, — он выложил на стол, книгу, как ни странно, а не картину.

Лисса, машинально потянулась к тонким перчаткам, которые прилагались к увесистому томику — она превосходно знала, что именно попалось в руки почтенному торговцу. Под основательной, одетой в тиснёную кожу обложкой, скрывались страницы из тонкой, полупрозрачной бумаги, сплошь покрытой рисунками. Прозрачности бумаги хватало на то, чтобы просматривались три нижележащих слоя, от чего изображение получало дополнительную глубину. А если начать переворачивать страницу за страницей, станут открываться всё новые слои, чуть изменяя изображение, а перед зрителем, начнёт разворачиваться сюжет. Здесь, если Лисса не ошиблась, был выбран один из классических: «Сказочный Лес».