Дом у озера Мистик
Шрифт:
— Мама? — Натали заглянула в спальню. — Ты хорошо себя чувствуешь?
Энни шмыгнула носом и отвернулась.
Натали подошла к кровати, села и придвинулась к Энни:
— Мама, ты в порядке?
«Нет, — хотелось сказать Энни. — Я не в порядке. Я скучаю по мужчине, которого люблю, и его дочери, я скучаю по месту, где количество осадков измеряется в футах, воздух никогда не бывает сухим и где взрослый мужчина играет с шестилетней девочкой в настольные игры». Но о таких вещах не говорят своим детям, какими бы взрослыми они ни выглядели.
— Я в порядке, дорогая, со мной все хорошо.
Как
Лето ворвалось в Южную Калифорнию на волне непривычной для этого времени жары. Холмы Малибу высохли и стали коричневыми. Листья скручивались и умирали, падая на искусственные зеленые лужайки, словно клочки опаленной бумаги.
Блейк стоял на балконе своей комнаты и потягивал виски с содовой. Теплое дерево пола под его босыми ступнями было напоминанием об удивительно жарком дне. Прошлой ночью он спал плохо, по сути, он не спал хорошо вот уже несколько недель — с тех пор как он извинился перед Энни и обнаружил, что ей это безразлично. Она пыталась сделать так, чтобы их брак работал, Блейк видел ее старания в том, как она каждое утро накладывает макияж и надевает вещи, которые ему нравились. Она даже иногда прикасалась к нему. Этими короткими, мимолетными прикосновениями она хотела успокоить его, но в действительности эффект был прямо противоположный. Всякий раз, когда она к нему прикасалась, он чувствовал навязчивую боль в груди и невольно вспоминал, как все было раньше, когда она постоянно прикасалась к нему, улыбалась его шуткам, убирала его волосы от лица, и эти воспоминания причиняли ему боль.
Было ясно, что она больше не та, какой была раньше. Она лежала в их большой кровати как безмолвное привидение, а когда улыбалась, то ее улыбка была слабой, мимолетной, совсем не похожей на улыбку его Энни.
Она… исчезала. Блейк не мог придумать более подходящего слова.
Раньше она с удовольствием разговаривала с ним, смеялась, умела находить радость в любых мелочах, но теперь ее больше ничто не увлекало. Ее настроение было ровным, таким ровным, что в тихой женщине, сидящей рядом с ним вечерами перед телевизором, Блейк не видел ни следа от Энни.
На прошлой неделе, когда пошел дождь, Энни села в кровати и стала смотреть в окно, исполосованное дождевыми струями. Блейк окликнул ее, она оглянулась, и он не мог не заметить, что в ее глазах стоят слезы. Она держала в руках кусочек ленты для волос так, словно это был Святой Грааль. Блейк больше не мог это выносить. Он был не из тех людей, которым нравится добиваться того, чего они хотят, с таким трудом. Он решил, что с него хватит.
Блейк поставил стакан на стол и вошел в дом. Подошел к двери в спальню Энни и быстро, пока не растерял храбрость, постучал.
— Входи, — откликнулась она.
Он открыл дверь и вошел. Комната со стенами цвета морской волны, ковром такого же оттенка и белым постельным бельем действовала, как всегда, успокаивающе. Энни сидела в кровати и читала книгу «Как управлять собственным предприятием малого бизнеса». Рядом с ней лежала целая стопка книг такого же плана.
Господи Исусе, неужели она собирается выйти на работу?
Если бы его жена стала работать по найму, это было бы для него унизительно, и она знает, как он относится к тому, чтобы его жена работала. Особенно при полном отсутствии опыта. Что она будет делать? Подавать в кафетерии кофе и круассаны из стеклянной витрины?
Блейк понятия не имел, кто эта женщина, которая сидит в кровати и читает книги по малому бизнесу. Он чувствовал, что потерял связь с Энни, и знал, что необходимо что-то предпринять, чтобы они снова стали семьей.
Энни подняла голову, и он увидел, что у нее под глазами лежат темные круги, а кожа приобрела сероватый оттенок. За прошедший месяц она заметно прибавила в весе, но лицо ее осунулось. Волосы немного отросли, и кончики стали беспорядочно завиваться. Она и выглядела теперь как женщина, которую Блейк не знал.
— Блейк, — мягко сказала Энни, закрывая книгу, — фильм уже начинается? Я думала…
Он подошел к кровати и сел рядом с Энни, пристально глядя в ее прекрасные зеленые глаза.
— Энни, я тебя люблю. Я знаю, у нас может все получиться, если мы… если мы будем вместе.
— Мы и так вместе.
— Где твое обручальное кольцо?
Она кивнула в сторону бюро из красного дерева.
— В моей шкатулке с украшениями.
Блейк встал и подошел к бюро. Он аккуратно открыл шкатулку с ручной росписью, где хранились все драгоценности, которые он подарил ей за эти годы. Там на черном бархате лежало и кольцо с бриллиантом в три карата, которое он подарил ей на десятую годовщину их свадьбы. Рядом с ним лежал простой золотой ободок, который они купили, когда только поженились. Он взял оба кольца, вернулся к кровати и сел рядом с женой.
Блейк посмотрел на сверкающий, как будто горящий, бриллиант.
— Помнишь, как мы ездили в отпуск в отель «Дель Коронадо»? Это было много лет назад, Натали тогда было не больше года…
— Ей было шесть месяцев, — подсказала Энни.
Блейк посмотрел на нее.
— Мы взяли большое старое одеяло, помнишь, голубое с красным, то самое, которое было у меня на кровати в колледже, и расстелили его на берегу. Кроме нас там никого не было, только мы втроем.
Энни улыбнулась:
— Мы купались, хотя вода была просто ледяная.
— Ты держала Натали, губы у тебя стали почти синего цвета, ты вся покрылась гусиной кожей, но ты смеялась, как же я сильно тебя любил! Всякий раз, когда я на тебя смотрел, у меня щемило сердце.
Энни опустила взгляд и стала смотреть на свои руки, лежащие на коленях.
— Это было очень давно.
— Я нашел красивую ракушку, помнишь? Я протянул ее тебе, а наш ребенок раскачивался на одеяле между нами, ее маленькая попка качалась туда-сюда. Наверное, она училась ползать.
Энни закрыла глаза, и Блейк попытался представить, о чем она думает. Может быть, вспоминает другое из того же дня? Как часто он к ней прикасался или как он наклонился к ней и коснулся губами ее шеи сзади. Он тогда прошептал: «Эй, Годива, там, на дороге можно взять напрокат лошадь». А она в ответ со смехом сказала: «Малыши не могут скакать верхом».