Дом в центре
Шрифт:
– Эй! – я дернул Семенова за рукав, – останови ваших. Их же Седой в темноте прикончит.
– Витя! Витя! – командир пытался позвать наблюдателя, но тот, не сказав заветное слово, не переключился на прием и продолжал что-то бормотать в микрофон. Семенов выматерился и побежал к дому. Я спокойно пошел за ним.
Можно было двигаться и помедленнее, я прождал еще минут десять, прежде чем в доме загорелся свет. Кто-то подогнал УАЗик с брезентовым верхом, туда погрузили двух мертвых собак и одного охранника. Судя по тому, что больше никого не выносили,
Зайдя в дом, я оказался в «первых рядах». Седой, несомненно, был главным действующим лицом сегодняшней ночи, но ведь он – «при мне». Или я – «при нем»? Во всяком случае, наверх поднялись мы с ним, Коля-«афганец» и еще парочка боевиков. Все быстро проскользнули мимо двери в заветную комнату, только я стоял немного в стороне.
– Заперто, – подвел итог Коля, как можно бесшумней пытавшийся толкнуть дверь, оставаясь при этом не в дверном проеме. – Где у нас ключник?
Подошел еще один мужик. Наверное – профессиональный взломщик. Боязливо покосившись на дверь, он повозился с замком. Усмехнулся. – Это вообще не замок. Открыто. И резво отодвинулся подальше от дверей.
Седой не спешил, а остальные и подавно. Чувствовался в этом деле какой-то подвох. Кто может настолько безразлично относиться к чужому вторжению в дом? Почему?
– Может, это баба ихняя? – подал голос один из боевиков. – Эти трое все по виду кавказцы. Как бы они могли тут без бабы прожить? Седой тяжело вздохнул, взял пистолет наизготовку.
– Давайте, – сказал он, – за мной. Только не стреляйте зря. Здесь кто-то безопасный.
В комнату врывались – как в кино. Построившись клином, все с пистолетами в вытянутых руках.
Ну, ворвались. В комнате загорелся свет. Кто-то из наших хихикнул, двое вышли, на ходу убирая оружие. Заинтригованный, я заглянул. Коля прислонился к стене, Седой проверял постель. А в центре комнаты стоял, качаясь, как от сильного ветра… обыкновенный мальчишка в трусах и в майке.
«Чушь какая-то, – подумал я. Что на одной из главных баз Бахтияра может делать мальчишка?» У меня в голове зашевелились кое-какие подозрения. Кто-то тут сказал, что все трое из этого дома – кавказцы. У нас в армии про кавказцев довольно определенно говорили… хоть я и не очень-то верил… Может быть, этот мальчишка им всем троим здесь женщину заменял?
Действительно, мальчик выглядел замученным до крайности. Невероятно бледный, с какой-то просинью, худой, почти как узник концлагеря. Я даже затруднялся сказать, сколько пареньку лет. А быть ему могло… от тринадцати до… семнадцати. – Кто ты, мальчик? – спросил Седой. – Как тебя зовут.
Струйка слюны вытекла у мальчика из уголка рта. Он смотрел на нас и ни видел. Ничего не читалось в его взгляде.
– Эй, парнишка! – Седой положил мальчику руку на плече. – Тебе холодно. Оденься. Ничего не бойся, мы тебя не обидим. Скажи что-нибудь.
Пузырь слюны надулся на губах и лопнул. Парень повернул голову, оглядел нас всех (Слава Богу! Хоть какая-то реакция) и вытянул руку ко мне. – Деда, – сказал он. – Де-да. Я – Вальтер.
Мальчишку затрясло крупной дрожью. Мы с Седым осмотрели комнату, но не нашли никакой одежды. Тогда я сгреб с кровати одеяло и накинул на паренька. «Деда», – еще раз сказал он. – Эй, кончайте там! – крикнул снизу Семенов. – Надо порядок наводить.
Коля погасил свет, мы вышли из комнаты и двинулись вниз. Я полуобнимал мальчишку за плечи, придерживая одеяло. Беднягу трясло, иногда он чуть ли не складывался пополам. – Таблетку дашь? – неожиданно спросил страдалец. – Таблетку? – я удивился. – Ну… хорошо, дам тебе таблетку.
Двигаться по ступеньками было особенно трудно. Парня качало, как на палубе в шторм. Я качался вместе с ним. И внезапно на одном из «качаний» понял, что двигаюсь уже не по деревянной поскрипывающей лестнице захваченного домика, а по другой. Каменной, более широкой. Что это? Мне в Дом захотелось вернуться? Действительно, и голосов никаких не слышно. Охренел я, что ли?
Я остановился, огляделся. На лестнице было темно, хотя какой-то свет сквозь подъездные окна пробивался. У меня отпали последние сомнения. Я был в Доме. Вот чертовщина! Ну, Седой-то поймет, а вот что семеновцы подумают. Исчез человек с концами. Да еще паренька слюнявого с собой прихватил.
Я решил не терять время даром. Раз меня сдуру занесло в Дом, то надо это использовать. Чертовски неудобно водить мальчика в одеяле!
Схватив обмотанного одеялом паренька через плечо как куль (веса никакого в нем не было), я запрыгал по ступенькам. Вбежал в квартиру, заскочил в комнату, опустил «куль» на диван. Мысленно прикинув размер, вытащил из шкафа теплый спортивный костюм. Мальчишка был явно не в состоянии одеть его сам, пришлось поработать мне. – Таблетку, – сказал парнишка окрепшим голосом после одевания. – Ты обещал.
– Какая таблетка? – спросил я. Парень запросто мог оказаться больным. – Аспирин? Анальгин? Антибиотик какой-нибудь? – Таблетку! – в голосе у парнишки появились жесткие нотки. – Таблетку!
Вот черт! Кажется, я начинаю понимать. Мальчишка – наркоман. Таблетка – наркотик. Сейчас его ломать начнет. Честное слово – дал бы я ему эту таблетку, только чтобы отцепился. – Как таблетка выглядит? – спросил я. – Как называется? – Красиво. О-о! Красиво. Дай.
Тьфу ты, черт. Вот влип. Надо сбегать в Бологое, узнать у опытных людей, какие бывают наркотики в таблетках, вернуться в Дом, заказать…
Хотя парень уже не был завернут в одеяло, проще всего оказалось еще раз взвалить его на плечо. Я вышел на Лестницу, настроился на первый этаж домика в Бологом… Я даже сделал несколько шагов. У тут до меня дошло. Что-то не то было в Доме. Какое-то несоответствие. Но что?
Перила. На них не было собачьих головок. Я вышел не в том варианте! Какого черта? Квартира и комната приняли меня нормально, как принимали до сих пор в разных вариантах. Поэтому я не заметил разницы. Но куда это меня занесло?