Дом Зеора
Шрифт:
Как будто ничего необычного не произошло, она прежде всего спросила:
— Как ты себя чувствуешь, Енава?
— Разве можно плохо себя чувствовать в такой прекрасный день?
— Прекрасно. Знаешь, — сказала она, глядя на больного мальчика, — похоже, вся удача достается твоему классу.
— Я это заметила. Наверно, просто такое время дня. — Она задумчиво посмотрела на Руала. — Аррис, как по—твоему, стоит позвать Клида?
Несколько более озабоченно Аррис склонилась к мальчику.
— Теперь тебе лучше?
— Нет, — с трудом ответил он. — Почему это не прекращается?
Валлерой видел, что
Опытные руки и щупальца Аррис прикасались к телу Руала. Она сделала что—то такое, от чего его снова вырвало, и пока спазмы не прекратились, она держала мальчика за голову. Потом повернулась к одному из окружающих.
— Позовите сектуиба. Возможно, это задержка.
Женщины принялись разговаривать, а дети вернулись к своим делам, словно такое происходит ежедневно. Вероятно, так и есть, подумал Валлерой. Воспитательницы говорили скорее о беременности и родах, чем о переходе, а жертва в это время явно наслаждалась взглядами, которые украдкой бросали на нее товарищи.
Утренние тени стали на шесть дюймов короче, когда появился Клид в сопровождении только Денрау, джена, который был его личным донором и официальным товарищем. Проводник бросил внимательный взгляд на мальчика, но вначале обратился к жене:
— Для тебя это, должно быть, слишком тяжело.
— Мне нужен свежий воздух, и мне нравится, когда я занята.
Клид перешел на шепот, так что Валлерой с трудом разбирал слова. Внимание проводника было полностью обращено на жену, как будто они вдвоем заключены в какую—то оболочку, не допускающую посторонних.
— Поговорим об этом позже. Не хочу, чтобы ты перетрудилась, и это окончательное решение!
— А кто займет мое место? — тоже шепотом спросила она.
— Зеор как—нибудь выживет. — Он нежно поцеловал ее в губы, страстно прикоснувшись к щеке одним щупальцем. Это продолжалось одно мгновение, и он сразу оказался рядом с пациентом, сосредоточенный, как будто не существует ничего, кроме этой работы.
Денрау поставил рядом с пациентом медицинскую сумку, и двое специалистов принялись за дело. Они повторили ощупывание, которому подвергали Руала раньше. Потом сделали измерения инструментами, подобных которым Валлерой никогда не видел. Клид продолжал успокаивающе говорить, и Руал перестал нервничать. Терпение и уверенность не оставили проводника и тогда, когда мальчика, пытавшегося следовать указаниям, охватили новые спазмы, на этот раз сопровождавшиеся сильной болью.
Трижды Клид заставлял Руала выпить какую—то розовую жидкость, неприятно напомнившую Валлерою его собственное лекарство. И трижды эта жидкость выходила наружу вместе с остатками завтрака. В четвертый раз проводник испробовал оранжевого цвета лепешку.
Пока они дожидались результатов ее действия, ученики под руководством воспитателей построились и со смехом и завистливыми возгласами ушли, бросая взгляды на своего одноклассника. Клид посмотрел на них, они тут же подтянулись и превратились в истинных ангелов:
— Доброе утро, сектуиб.
После ухода детей пришлось подождать еще несколько минут. Наконец,
Руал, в отличие от тех жертв перехода, которых Валлерой видел раньше, казалось, полностью себя контролирует. С небольшой помощью Денрау он пошел в сторону аллеи, высоко подняв голову. Лишь походка у него была чуть неуверенная. Клид остановился возле Валлероя, сказав:
— Вам сейчас следует спать.
— А как же Эйша? Она может спокойно спать?
— Пока ничего нового. Я делаю все, что возможно, так что у вас нет причин не спать.
— А что бы вы почувствовали, если бы там была Енава?
Клид бросил на него резкий взгляд. А потом сделал странную вещь. Выбросил вперед руку, и его латеральное щупальце коснулось шеи Валлероя за ухом. Одновременно Валлерой ощутил странный гул в ушах.
Прежде чем он смог пошевельнуться, щупальце исчезло, оставив на коже джена лишь след горячего прикосновения. Клид смущенно опустил руку.
— Простите. Но мне нужно было знать. Приятно, когда подтверждаются твои догадки.
И, отбросив легкое замешательство, быстрым шагом направился к аллее. Валлерой не мог его догнать даже бегом, поэтому и не стал. Пора лечь в постель, хотя бы на несколько часов.
Он пошел назад по обрамленной деревьями тропе, но больше не замечал очарования осенней листвы. И только много времени после заката смог он вернуться к работе.
По мере того как проходили дни, Валлерой понял, что его рисунок должен передать суть общины Зеор. Он пытался определить эту суть. В ней была гордость, да, но эта гордость маскировала протест против того, что саймское общество отвергает проводников и их образ жизни. Валлерой пользовался резкими, яркими красками.
Жители Зеора окружили свои мысли стеной, они принимали членов других общин, но не тех саймов, которые убивают, и не тех дженов, которые отказываются быть донорами.
Валлерой обнаружил, что у такого отношения есть оправдание. Большинство фермеров—саймов не продавали общинам свежие продукты или зерно. Поэтому основные усилия общины были направлены на сельское хозяйство, а это заставляло жителей общины отворачиваться от дженов, которых они не могли прокормить.
Валлерой изобразил этот конфликт проводников с преобладающим саймским обществом с помощью геометрических линий, образующих жесткие трехмерные шестиугольники, похожие на соты. Тут и там он рисовал шестиугольник с выпуклыми сторонами, как будто внутри него огромное напряжение.
Внутри шестиугольников подробности представляли собой потоки цветов, ярких или пастельных, и яркие цвета покрывались пастельными вуалями, что смягчало их различия, обозначая то, как без сомнений община Зеора приняла его самого.
Кладя последние мазки на свою работу, Валлерой думал о том, долго ли продлится это принятие. Его поле все еще очень слабое. Его организм запас слишком мало селина, чтобы возбудить проходящего мимо сайма. Но он джен, генератор селина, этой энергии жизни. С каждым днем его организм производит и запасает все больше селина, усиливая потенциал его поля. Еще две недели, и ему придется отдать селин с помощью Клида или другого проводника общины, которые смогут передать его селин обычным саймам, чей организм его не производит.