Дом Зеора

Лихтенберг Жаклин

Отвернувшись, она заплакала, не всхлипывая.

Валлерой подошел к ней и обнял за плечи. Она, как испуганный ребенок, бросилась к нему в объятия. Он позволил ей несколько минут поплакать. Затем легко встряхнул.

— У тебя впереди вся жизнь. Посмотри на себя? Разве ты стала менее реальной за последнюю неделю? Ты джен. Разве правда, что джены животные? Ты чувствуешь себя другой? Но если не чувствуешь, почему другие джены должны быть другими… не людьми, а кем—то ниже людей? А если джены на самом деле такие же, что заставляет тебя думать, что у них там нет цивилизации? —

Он указал в общем направлении границы.

Сбитая с толку, она подняла свое залитое слезами лицо и посмотрела ему в глаза. Валлерой так никогда и не узнал, что она увидела, но увиденное заставило ее прекратить плакать. После этого она быстро покончила с гречей с яблоками. Теплая еда и огонь начали оказывать свое действие на ее уставшее тело. Через несколько мгновений она спала под одеялом Клида, а мужчины негромко совещались в предрассветной полутьме.

— Нам надо уходить отсюда.

— Да, сектуиб. Скоро рассвет.

— Нет. Немедленно. По ее следу идут.

Валлерой вскочил на ноги.

— Где…

— Садитесь. Преследователи еще далеко. Но Рунзи вскоре их заметят, если у них высланы разведчики. А как только Рунзи поймут, что только преследование могло привлечь сюда ночных рейдеров, они тут же захотят проверить убежище. К тому времени мы должны быть уже далеко.

— А как же она?

— Назтер. Мы не можем взять ее с собой.

Холодная решимость в голосе Клида прозвучала самым страшным смертным приговором.

— Вы ей солгали! Вы знали, что она здесь не будет в безопасности!

— В Зеор — навсегда! Иногда ради Зеора приходится совершать очень неприятные вещи.

— Я не оставлю ее на смерть! — Валлерой попытался встать, но Клид удержал его.

— Назтер. Если вы ее разбудите, мы тоже умрем. Теперь по крайней мере она не привлекает своим страхом преследователей. Заканчивайте еду. Мы должны идти.

— Вы хладнокровный…

— Назтер. Гнев далеко разносится по этим холмам.

Валлерой проглотил комок и опустился на стул. Невозможно отрицать разумность предложения Клида. Но Валлерой знал, что когда—то его мать была в положении этой девочки.

— Ешьте. Чем быстрей мы уйдем, тем больше у нее шансов уцелеть. Все вместе мы образуем очень подозрительную неровность в селиновом поле.

— У меня нет аппетита. Идемте, пока меня не вырвало.

Смягчившись, Клид сказал:

— Знаете, у нее есть шанс. Если она будет одна и верит в звездный крест, они могут ее не заметить.

— А теперь вы лжете мне.

— Нет. Только надеюсь. Извращенное человеческое обыкновение, которое случается у саймов и даже сектуибов.

Они собрали вещи, но оставили одеяло Клида, которым была укрыта девушка. Прежде чем выйти, Валлерой снял со стены звездный крест и вложил ей в руки.

Затем мрачно последовал за проводником в предрассветную тьму. Двигаясь по знакомой местности, они положили закрытый цилиндр туда, где нашли его. И продолжали подниматься, двигаясь на запад, в сторону Зеора. Еще существовала возможность избежать Рунзи и спуститься в долину.

Но эта небольшая возможность становилась все слабее. Проводник перелетал

от одной тени к другой так, словно ему стоило только подумать о каком—нибудь месте — и он оказывался там. Валлерою трудно было выдерживать позицию, рассчитанную Клидом таким образом, чтобы их совместное поле привлекало как можно меньше внимания. Но Валлерой старался держаться. В ходе этого процесса он растянул лодыжку и мрачно выругался.

Проводник даже не вернулся, чтобы осмотреть травму. И не замедлял скорости, чтобы хромающий Валлерой не отставал. Джен продолжал напоминать себе, что его партнера подгоняет потребность. Только крадущийся за жертвой хищник мог с такой легкостью двигаться в ночи. Только сосредоточившись на цели впереди, Клид мог избежать попытки превратить Валлероя в настоящего товарища прямо на месте.

А сам Валлерой никогда не был меньше уверен в своей способности стать товарищем. В разговоре с девушкой он смело назвал себя товарищем и тогда гордился этим. Но с каждый проходящим часов он все яснее и яснее видел признаки растущей потребности у Клида и неспособности проводника эту потребность контролировать; лихорадочно блестящие глаза метались из стороны в сторону, определяя расстояние; Клид становился все более чувствителен к окружающему; его латерали дрожали от почти видимой дрожи ропалиновых желез. Даже в голосе сайма слышалось напряжение, которого не было несколько часов назад.

Глядя на происходящую трансформацию, Валлерой начинал сомневаться, способен ли он выдержать предстоящее испытание. Он снова видел перед собой человека, которого впервые встретил в ту дождливую ночь. Второй раз за время его знакомства с проводником Клид стал другим существом. Раньше он был спокойным, уверенным в себе, преданным своему делу, но не требующим невозможного от других. Он мог быть высокомерен и невыносимо авторитарен, но никогда не становился алчным или жестоким. Но теперь, подумал Валлерой, Клид снова стал сверхактивным хищником, который не думает ни о чем, кроме собственного выживания. И на этот раз трансформация зайдет еще дальше.

Погрузившись в свои мысли, Валлерой споткнулся о камень. И для него двойным шоком стала поддерживающая рука. Он отскочил, запнулся и ударился об упавший ствол дерева.

— Хью! Что с вами?

— Вы меня испугали!

— Успокойтесь. Холмы полны Рунзи.

— Я никого не вижу.

— Джены! — фыркнул Клид. — Все одинаковые. Слепые, глухие и тупые.

— Придержите оскорбления. Просто вытащите нас отсюда.

— Мы начинаем спускаться. Следите за своими шагами.

— Именно это я и делаю!

— Если хотите жить, будьте внимательны.

— Да, сектуиб. Но вы должны идти медленней. Я растянул лодыжку. Кажется, она распухла.

— Я этим займусь, когда вернемся домой. А сейчас забудьте об этом.

Валлерой только хмыкнул и пошел за проводником. Он старался простить партнера. Сайму, должно быть, легко забыть, что джен не в состоянии не обращать внимания на травмы. Валлерой стиснул зубы и сосредоточился на необходимости не отставать. Неверный шаг может означать долгое падение.