Дом

Литтл Бентли

В следующий раз?

Да. Следующий раз непременно будет.

Нортон огляделся по сторонам. Он прожил в этом Доме до восемнадцати лет, провел в нем (или в весьма достоверной его копии) последние несколько дней, однако сейчас не мог сказать, в какой именно части Дома находится. Пересекающиеся коридоры и закрытые двери казались ему незнакомыми, и он полностью потерял ориентацию. Если он правильно помнил, черная лестница вела к прачечной и кладовке. Это помещение определенно не было похоже на прачечную, но Нортон тем не менее подошел к закрытой двери и распахнул ее настежь.

Помещение оказалось просторным, вдвое больше

библиотеки, размерами с гостиную и обеденный зал, вместе взятые. На голых стенах никаких картин. И никакой мебели.

Помещение было совершенно пустым, если не считать книг.

Продолжая держать дверную ручку, Нортон изумленно смотрел на них. Книги, сотни книг стояли друг за другом, словно костяшки домино, образуя линию, причудливо извивающуюся по всему полу просторного помещения, петляя и изгибаясь, выписывая плавные круги и образуя резкие повороты под острым углом.

Нортон не знал, должен он или не должен так поступить, но он сделал то, что хотел, а именно пнул ногой первую книгу, ту, что стояла ближе всего к двери, и проводил взглядом, как остальные последовательно упали, одна за другой. Помещение внезапно огласилось частой дробью шлепков и приглушенных ударов; суперобложка налетала на суперобложку, обложка налетала на обложку, и все падало на пол.

Потребовалось добрых две минуты на то, чтобы все книги упали, чтобы волна прокатилась по комнате; Нортон стоял неподвижно, провожая взглядом падающие тома. Змейка добежала до противоположного конца помещения, а затем возвратилась обратно к двери.

Теперь, когда книги лежали на полу, Нортон разглядел, какой рисунок они образовали.

Ту же самую рожицу, что и рисунок мелом на стене.

Обращенный к потолку рот с одним зубом безумно усмехался.

Нортон попятился назад. И снова первым его порывом было бежать, но он подавил его и, размеренно дыша, заставил себя остаться на месте. Это лицо не двигалось, не подмигивало, не смеялось, не проявляло никаких признаков жизни. Задумавшись на мгновение, Нортон прошел в помещение, нанося ногой удары вправо и влево, валя книги, уничтожая тщательно выстроенный рисунок. Он прошел до противоположного конца и вернулся назад, и к этому времени уже казалось, что книги просто беспорядочно навалили в комнату, разбросали по полу без какой-либо схемы. Удовлетворившись, Нортон закрыл за собой дверь и направился по коридору туда, где, по его воспоминаниям, должен был находиться фасад Дома.

В конце концов он оказался на пересечении двух коридоров. Повернув налево, наконец сообразил, где находится. Этот коридор вел к прихожей.

Впереди по полу скользнула змея – зеленая змея с бледным брюшком, – и Нортон подумал о Лори. Где теперь остальные? В Домах своего детства? Проходят каждый свои испытания?

Нортон проводил взглядом, как змея словно расплющилась, протискиваясь в узкую щель под дверь в ванной.

Поразительно, как быстро он подстроился под ритм Дома! Ему было страшно – он и не думал делать вид, будто на него никак не влияет увиденное; однако на самом деле происходящее его нисколько не удивляло, и он не задавался вопросом, что все это значит. Он просто принимал все как должное, считая это такой же неотъемлемой частью Дома, как обои на стенах и лампы под потолком.

В точности так же, как обстояло дело тогда, много лет назад.

Теперь Нортон понимал: все это обусловлено тем, что Дом находится на

границе, что он представляет собой сочетание материального мира и… и мира другого, создающего эти сюрреалистические сдвиги реальности; однако понимал он это исключительно умом. В детстве, задолго до того как он узнал о предназначении Дома, Нортон приспособился к его диким выходкам и противоестественным наложениям, и это пришло значительно раньше понимания.

У него за спиной послышался звук, легкое постукивание. Нортон обернулся…

Это была Кэрол.

Увидеть ее призрак было все равно что встретиться со старым другом. При жизни они не слишком-то ладили друг с другом. По крайней мере в течение последних лет пяти. И после смерти Кэрол появление ее призрака у них дома и особенно в последнюю ночь внушали Нортону страх. Но с тех пор жизнь его развернулась на сто восемьдесят градусов, и здесь, в этом Доме он был рад увидеть призрак своей жены. Эта встреча явилась утешением. Приятной неожиданностью, и Нортон, глядя на обнаженное тело жены, поймал себя на том, что улыбается.

– Здравствуй, Кэрол, – сказал он.

Однако та не улыбнулась в ответ.

– Твои родные тебя ждут.

Нортон покачал головой, словно ослышался.

– Что?

– Ты должен поговорить со своими родными. С родителями. С братом. Сестрами.

У нее на лице не было никакого выражения – лишь бесстрастное равнодушие, и улыбка Нортона сама собой погасла. Меньше всего ему сейчас хотелось встречаться со своими родными.

– Что? – спросил он.

– Именно для этого ты здесь.

– Чтобы с ними встретиться?

Призрак молча кивнул.

– Я с ними обязательно встречусь, – сказал Нортон. – Но позже.

– Нет, не встретишься.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Может быть, и не встречусь.

– Ты не можешь бесконечно избегать встречи с ними, – сказала Кэрол.

– Посмотрим.

Они стояли, глядя друг на друга, и до Нортона вдруг дошло, что предстоящая встреча с родными тревожит его так сильно потому, что он чувствует себя виновным в их смерти. Они погибли из-за него. Если б он не перестал встречаться с Донной, если б не бросил ее, она не отомстила бы ему таким образом. Проклятье, начнем с того, что если бы он вообще не связался с ней, не начал бы встречаться, ему бы не пришлось разрывать их отношения. Как ни крути, это по его вине родители, брат и сестры были убиты; вот почему он не хотел встречаться, говорить с ними, вот почему ему стало неуютно, как только он их увидел. Нортон не мог сказать, известно ли этой версии его родных о том, что произошло или произойдет с ними, но он боялся, что они набросятся на него, обвинят его в своей смерти, и хотя он справлялся со сверхъестественными змеями, блуждающими призраками и выложенными из книг рожицами, вынести встречу со своими родными он, пожалуй, не сможет.

– Поговори с ними! – настойчиво произнесла Кэрол.

Нортон смущенно откашлялся. Казалось, все эти годы, долгие десятилетия ушли, и он снова ощутил себя маленьким мальчиком, испуганным и сбитым с толку.

– Не могу.

– Ты должен!

– Не могу!

– Ты видел Биллингса? – спросила Кэрол.

Он покачал головой, гадая, куда действительно пропал работник.

– Он мертв, – сказала Кэрол, и Нортон уловил в ее голосе дрожь. – Она его убила.

– Она?

– Донна.