Дом
Шрифт:
Он медленно выдохнул, оглянулся на учеников, вдали играющих в
баскетбол. После нескольких долгих минут тишины он спросил:
– Ты собираешься рассказать мне, что происходит?
Она молчала.
– Ты должна понимать, как это выглядит, – сказал он, повернувшись и
указав на ее руку. – А выглядит это так, словно он тебя ранил, или словно ты
спятила.
Она наконец повернулась к нему, глядя на ветви, а когда они вроде бы не
приблизились,
– Я уже пыталась тебе рассказать, как все запутано, но ты мне не поверил.
– Расскажи еще раз, – она скептически взглянула на него, и он добавил: – Я
хочу услышать больше. Думаю… Думаю, теперь я тебе поверю.
– Не здесь.
Дэлайла встала, стряхнула сухую траву и листья с юбки и потащила Давала
к вагончикам, в пустую комнату для репетиций. Она села на ту же скамейку у
пианино, где прошлой ночью сидел Гэвин. На ту же скамейку, где он касался ее
с болезненной, открытой нежностью. Она еще помнила касания его пальцев.
– Почему мы здесь? – осмотревшись, спросил Давал.
Вернувшись в реальность, Дэлайла ответила:
– Здесь безопаснее.
– Это… – он замолчал за миг до слова «безумие» и вместо этого неловко
закончил: – Очень странно, Ди.
Глубоко вдохнув и не обращая внимание на звонок на урок, Дэлайла
рассказала ему о том дне, когда столкнулась с Домом, как это выглядело и
ощущалось. Рассказала, насколько он любит Гэвина, как казалось
невозможным, что твердые неживые предметы могли быть по-настоящему
одушевленными.
– Ничего невероятнее я еще не видела, – признала она.
Затем она описала день, когда они с Гэвином целовались в парке, а ветки
полезли под ему под рубашку и связали ее запястья. Рассказала, как Дом
отреагировал на ее вопросы о будущем Гэвина, и что ощущалось это так, словно ее бросили в блендер, когда все задрожало и затряслось под ее ногами.
Давал уже выглядел не таким недоверчивым и гораздо более бледным.
– После случившегося Гэвин захотел устроить мне ужин, – продолжала она, садясь с ним рядом. – Думаю, он хотел помирить меня и дом, или что-то вроде
того. Я чувствовала, как Дом на меня злился. Некоторые предметы – например, камин или мебель в гостиной – пытались быть хорошими, поэтому я решила, что просто должна продержаться там немного.
– Взять напором, – добавил Давал.
– Именно, – она рассказала ему о плане прогуляться, как потом пошла мыть
руки и увидела мамину статуэтку. И как повернулась и увидела маленький
невинный пузырек краски.
С нарастающей истерикой она рассказала ему обо всем, случившемся
потом: о тараканах, о том, как Дом запутывал ее и играл с ней, а она пыталась
сбежать.
–
поползли ко мне, потом занавеска душевой кабинки соскользнула к моим ногам, обернулась вокруг меня и… – она икнула и зажмурилась. – И ранила мою руку.
Когда я закричала, в ванную ворвался Гэвин, но когда я опустила взгляд… – она
открыла глаза, чтобы посмотреть на Давала, и поняла по его лицу, что он уже
знал, о чем она сейчас скажет. – Когда я опустила взгляд, там ничего не было.
Ни тараканов, ни одержимой занавески, ни статуэтки. Только разорванная кожа
на руке, словно я сама это сделала. Или Гэвин.
– Ди, это… – он провел дрожащей ладонью по лицу. – Даже не знаю, что
это.
– Знаю.
– А его мама? – спросил Давал.
Несколько секунд Дэлайла просто смотрела на него, и наконец ответила
честно, но сбивчиво:
– Не знаю, – а была ли мама? Если да, то куда делась? Придвинувшись
ближе, она спросила: – Давал, ты знаешь его маму?
Он покачал головой.
– Я как-то говорил Гэвину, что моя мама знает. Ну так, немного.
– Он спрашивал у тебя?
– Ага. Мама отвечала на пару вопросов об освящении их дома. Это было
очень давно, Гэвин тогда был еще маленьким, и я знаю об этом только потому, что она упомянула это на следующий вечер после твоего визита.
Дэлайла напряженно нахмурилась.
– Что?
Казалось, он не обратил внимание на ее вопрос.
– Она не видела маму Гэвина годами. Мне показалось, что миссис
Тимоти… немного странная. Но из уважения к ней мама не стала спрашивать у
тебя про нее.
– Давал! Твоя мама даже не спросила, почему я пришла так поздно. Она ни
слова не дала мне сказать, помнишь? Лишь сказала мне дышать и повторяла, что все хорошо.
– Да? – растерянно проговорил он. – Ну и?
– И, – медленно сказала она, надеясь, что он поймет, – твоя мама сама
знала, что я встречаюсь с Гэвином, или ты рассказал ей?
Он молчал, обдумывая все, а потом покачал головой.
– Вообще-то, ни то, ни другое.
– Тогда почему она заговорила с тобой о Гэвине?
– Она сказала, что у сына Хилари всегда такой же обожженный вид, как и у
тебя, – он с удивлением посмотрел на нее.
– Давал?
– М-м?
– Я никогда не видела Хилари, – ответила Дэлайла. – Я четыре раза была в
его доме, даже целый час пробыла там одна, но я даже не слышала ее.