Домашний фронт
Шрифт:
— Спускайтесь, девочки!
Прихлебывая кофе, Майкл включил телевизор в гостиной.
«…прошлой ночью в тяжелых боях в окрестностях Багдада. Вертолет, ведомый уорент-офицером Сандрой Паттерсон из Оклахома-Сити был подбит реактивной гранатой и упал через несколько секунд. Весь экипаж погиб…»
На экране сменяли одна другую фотографии людей в военной форме.
— Я думала, женщинам не разрешают участвовать в боевых действиях, — тихо сказала Бетси за его спиной.
«Господи, помоги», — подумал Майкл. Мало ему самой новости, так еще нужно успокаивать дочь. Как
А как бы поступила сама Джолин? Что бы она ждала от него?
Майкл медленно повернулся. В глазах Бетси стояли слезы. Она выглядела такой хрупкой и растерянной, как и он сам.
Он взял дочь за руку, отвел к дивану и сел рядом с ней.
— Мама не хочет, чтобы мы волновались.
— А ты волнуешься?
Заглянув в ее испуганные глаза, Майкл понял, что Бетси помнит его слова. Неужели он ей солжет? Он умел избегать правды, но в кои-то веки решил себя не щадить.
— Я тоже, — наконец произнес Майкл и посадил дочь себе на колени.
Бетси обвила его руками, как маленькая, и уткнулась лицом ему в шею. Он понял, что девочка плачет — вздрагивающие худенькие плечи, влага на коже, — и не стал больше ничего говорить.
Когда она отстранилась, дрожащая, с мокрым от слез лицом, Майкл почувствовал, что его захлестывает волна любви, какую раньше он никогда не испытывал.
— Я люблю тебя, Бетси, и у нас все будет хорошо. Мы должны в это верить. Мама вернется домой, к нам.
Бетси медленно кивнула, прикусив губу.
— Эй, — сказала Лулу, входя в комнату. — Я тоже хочу обниматься.
Майкл протянул к ней руку, и она взобралась к нему на колени рядом с сестрой.
— Думаю, сегодня я должен отвести своих девочек на пляж, — помолчав, сказал Майкл.
Лулу отстранилась, глаза у нее широко раскрылись.
— Ты?
— Но сегодня же рабочий день, — удивилась Бетси.
— Хорошего понемножку, — ответил Майкл. Непривычные слова ослабили какую-то пружину внутри, наполнили его радостью. Он взял телефон, лежавший на краю стола, и позвонил матери: — Привет, ма. Я сегодня останусь дома, с девочками. Мы собираемся на пляж. Хочешь с нами?
Мила рассмеялась:
— У меня куча дел в магазине. Встретимся на пляже?
— Отлично, — сказал Майкл и отключился. Потом повернулся к ошеломленным дочерям: — Вы еще здесь? Мне казалось, мы идем на пляж.
— Ура! — крикнула Лулу, соскочила с его колена и побежала наверх.
В гараже Майкл обнаружил, что у Джолин все аккуратно разложено по местам — складные стулья, шампуры, жидкость для разжигания костра, переносные холодильники. Он успел загрузить только холодильник, когда вниз спустились Бетси и Лулу — в купальниках, с полотенцами в руках.
— Я собрала Лулу, — гордо сообщила Бетси.
После завтрака Майкл взял продукты, послал девочек за ведерками и лопатками, и все отправились на пляж. Взявшись за руки, они перешли дорогу — пустую в это утро — и зашагали к своей маленькой террасе.
Целый день они провели на пляже — строили замки из песка, искали ракушки, бродили по прохладной синей воде. Около полудня Майкл развел костер в круглой металлической чаше,
Около часа дня подъехала и Мила. Впервые за несколько месяцев Бетси из колючего подростка снова превратилась в ребенка. Когда наступил вечер, и небо стало лиловым, а на небе появилась бледная луна, чтобы посмотреть, кто там играет внизу, на пляже, они придвинули стулья ближе друг к другу и сидели, завернувшись в пледы.
— Папочка, — сказала Лулу, сидевшая в кольце его рук. — Я боюсь идти в школу. Когда будет следующая неделя? Мама вернется домой?
Майкл покачал головой:
— Маме очень хочется отвести тебя в школу, только она не может. Но я буду с тобой. Ладно?
— Ты будешь держать меня за руку?
— Конечно.
— А как я там буду целый день? Мама говорила, что только до обеда.
— Теперь все изменилось, малыш. Тебе нужно быть там весь день.
— Потому что она уехала? — сонно спросила Лулу, трогая маленькие металлические крылышки, прикрепленные к ее купальнику.
— Точно.
— А если я буду бояться?
— В первый день все боятся, — тихо сказала Бетси. — Но тебя там будут любить, Лулу. И у тебя будет замечательная учительница — миссис Макдональд. Мне она нравилась.
— Ага… — Голосок Лулу звучал неуверенно.
Майкл улыбнулся:
— Давай я тебе расскажу, как это будет…
Он рассказывал младшей дочери о школе, об учителях, домиках на площадке для игр и о каникулах, чувствуя себя другим человеком из какой-то другой жизни. Много лет он пытался изменить мир, работал как проклятый, ради этой цели, и вот теперь сидит на террасе со своими детьми и понимает, что еще никогда в жизни его слова не были так важны.
Вот о чем пыталась ему сказать Джолин каждый раз, когда он пропускал какое-то событие в жизни девочек. «Это важно», — повторяла она.
— Ладно, папочка, — наконец согласилась Лулу. — Придется пойти в школу, потому что теперь я уже большая девочка. Только ты держи меня за руку, и еще я возьму с собой розовую ленту, ладно?
— Конечно, Лулу, — сказал Майкл. — И я буду рядом, не пропущу это событие ни за что на свете.
Позже, когда девочки задремали на своих стульях под шорох волн, плещущих о гальку пляжа, а на небе появились звезды, Мила пристально посмотрела на сына.
— Сегодня Джолин гордилась бы тобой, — тихо произнесла она.
Майкл покачал головой, глядя на море.
— Я разочаровал ее.
Мать кивнула, печально улыбаясь, словно давно об этом знала.
Сентябрь стал самым кровавым месяцем войны. Каждый день вертолет возвращался на базу с пробоинами от пуль. Транспортировка погибших солдат и самоубийцы с бомбами стали уже привычным делом. Джолин больше не ходила на блошиный рынок; ей была невыносима мысль, что симпатичный мальчишка, продающий видеокассеты, однажды может повесить себе на грудь взрывчатку. Последние несколько дней шел дождь, и территория базы превратилась в гигантское грязевое болото. Пол в трейлере из цементного стал земляным. Соскрести вязкое красное месиво с ботинок было просто невозможно.