Домашняя работа
Шрифт:
– Кушать будешь?
– А что у нас?
– Салатик. Самое то, после того, чем мы занимались…
– С удовольствием, — я только сейчас почувствовал, как проголодался.
Салат был превосходным. Свежие помидоры, свежие огурчики, варёная картошка и пара яиц, заправить майонезом — в самом деле, самое то, для человека после того, что было почти полчаса назад. А, кроме того, готовится просто и быстро, особенно, если нет большого опыта в готовке. Насколько я успел заметить, готовить Изабелла де Круа умела, но не особенно любила. В принципе, я её понимал — жизнь до того, как она попала в это время, учила её, что готовить — это для простолюдинов. Жизнь после переноса — учила, что в первую очередь надо уметь владеть Силой, рассчитывать курс боевого корабля, наводить орудия с хирургической точностью на большое расстояние —
После еды посуда отправилась в моечную машину, а я показал Изабелле де Круа, что именно я надумал, пока она делала салат. Так как большую часть плана девушка уже знала, излагал я его недолго.
– Ну, что думаешь? — спросил я.
– Знаешь, план мне кажется совершенно безумным — но именно поэтому он может сработать.
– Вот и я так думаю. Кажется совершенно безумным — но сработать должен.
Мы легли спать. Разумеется, после таких упражнений — как умственных, так и физических, спалось мне очень хорошо. Как это говорилось в моей прошлой жизни — как убитый, и без задних ног. А вот с утра работа закипела. Первым делом пришёл ответ от начальника. Он тоже был согласен с тем, что более безумного плана он не встречал с Явина-4, но там совершенно безумный план тоже сработал… Что касалось катера — катер был. Стоял в запасном ангаре на космодроме. Такие модели уже практически не использовались, но этот был на ходу. Теперь нам предстояла кропотливая работа по приведению этого десантного катера к тому виду, который нам был нужен.
После завтрака мы с Изабеллой поехали на космодром. Службы были предупреждены — и катер выкатили на лётное поле. Я смотрел на это новое (для меня) транспортное средство. Несмотря на то, что катера этого типа уже не применялись, выглядел он впечатляюще. Эта машина была чисто земной разработки, так что, помимо того, что у него стояли очень мощные двигатели, дополнительную подъёмную силу в атмосфере создавали крылья довольно большого размаха. Смотрелся катер внушительно, так что, мой план начал свою реализацию.
Перво-наперво техники базы полностью проверили машину. Ну, несмотря на свой преклонный возраст (двадцать пять лет), катер отлично сохранился, но это было и неудивительно — всё же, военная техника, а её обычно строят на века, с очень большим запасом прочности. Я вот, когда у Трауна в очередной раз был на совещании, видел фильм о «Звёздном разрушителе» класса «Победа», который был сбит над одной из планет, в конце Войны Клонов, пошёл на вынужденную, пролежал на этой планете год, а потом, когда Сопротивление стало искать себе корабли, наткнулось на него. И что — корабль, конечно, требовал ремонта, но они довели движки до того, чтобы он смог подняться — и увели его на одну из своих баз. Так что — военная техника — она такая. Могуча, живуча, и далее — по тексту…
Сначала надо было так раскрасить броню катера, чтобы она стала похожа на оперение птицы. Встал вопрос с цветом оперения — но его быстро разрешил Уилфред, который примчался на космодром и сообщил, что «птица Рухх» была белой. И работа закипела. Разумеется, перекрашивали катер не мы. Были приглашены художники-оформители, которым хорошо заплатили. Катер постепенно превращался в нечто совершенно непохожее на боевую машину. Кабина, и раньше-то имевшая хищный, клювастый вид, сейчас выглядела, как самый настоящий птичий клюв. Стойкам шасси придали вид птичьих когтей, замаскировали системы вооружения… Вооружение на катер решили подвесить полный комплект — для большего антуража. В конце концов, если потребуются доказательства «сверхъестественного» происхождения катера — пушки и ракеты будут очень даже кстати. И за неделю работа была закончена. Так как трудились мы все в режиме 24/7, включая даже следившую за нашим здоровьем Изабеллу де Круа, то ещё сутки мы выделили на то, чтобы просто отоспаться.
Уилфред Айвенго раздобыл данные об одной долине, в которой как раз выращивали мак. Решили лететь вчетвером. За штурвалом катера — Уилфред и начальник, а нам с Изабеллой де Круа выпала более серьёзная, ответственная и опасная миссия — нам предстояло играть джиннов. Я не говорю про то, что нам надо было спрятать очертания боевых скафандров за очертаниями грозных мифических существ, при помощи голограмм, это не так уж и сложно. Нет, нам предстояло до самой долины лететь на «спине птицы Рухх». Да, разумеется, лететь нам пришлось бы не из Пензы — сначала нам надо было перегнать катер поближе к Афганистану, например, в Таджикистан, а потом уж перебираться на его «спину», но всё равно — «спина» катера, который идёт хоть и с небольшой (по космическим меркам) скоростью, а под тобой — несколько километров до земли… Одним словом — экстрим, как он есть. Но — мы люди взрослые, серьёзные, да и привыкшие уже почти ко всему.
И вот, наступил, как говорили военные в моей прошлой жизни, «День «Д»». Необычно раскрашенный катер стартовал с Пензенского космодрома — и взял курс сначала на Таджикистан. Я специально забрался на максимальную, почти что суборбитальную высоту — чтобы поменьше народу наш катер видело. Полёт в таком режиме продолжался недолго, и через полчаса мы совершили посадку неподалёку от границы с Афганистаном. Разумеется, место посадки мы выбрали так, чтобы там не было ни пограничников — ни разного рода технических средств охраны. Так как этот участок границы не подходил для незаконного перехода границы, там ничего такого и не было. Я посадил катер, и мы с Изабеллой де Круа выбрались наружу. Щитки наших шлемов были подняты, холодный ветер трепал мои короткие волосы и более длинные волосы девушки. Лезть на «спину» катера чертовски не хотелось — несмотря на, казалось бы, полную безопасность нашей идеи — ну, в самом-то деле — мы в скафандрах, скафандры оснащены, как магнитными захватами, которые не дадут сверзиться с брони катера, так и реактивными движками, которые просто не дадут разбиться — на них можно чуть ли не с орбиты спускаться. Но — всё равно, какое-то иррациональное чувство дискомфорта было.
Я подал пример Изабелле де Круа, первым оказавшись на «спине» катера. Девушка тоже активировала свой двигатель, и изящным прыжком присоединилась ко мне. Щёлкнули захваты её ботинок, намертво примагничиваясь к броне катера. Я тоже активировал свои захваты и отдал приказ Уилфреду стартовать.
Ожили могучие двигатели вертикального взлёта, которые закачивали атмосферу, разогревали её — и выбрасывали через сопла. Катер медленно и величаво поднялся в воздух на четырёх огненных струях. Потом Уилфред переключился на горизонтальный полёт, и мы полетели в Афганистан.
На малой скорости (около семисот километров в час) внутри скорлупы боевого скафандра полёт ощущается не так, как когда сидишь внутри того же катера. Нет, я не говорю про разного рода ветер, дующий в лицо со страшной силой, или про тот же ветер, который пытается сорвать с тебя одежду. Какой ветер? Когда на тебе боевой бронированный скафандр панцирного типа, оснащённый разного рода мышечными усилителями и прочими «плюшками», ни о каком ветре не думаешь — его просто не замечаешь. Замечаешь лишь некоторое покачивание катера — всё же, когда ты внутри, то на тебя действуют системы гравитационной защиты и всё такое, а здесь ничего этого нет. Итак, ты стоишь на броне катера, ощущая все его эволюции, так сказать, на собственной шкуре — и приятного в этом мало. Это ещё хорошо, что курс мы так посчитали заранее, что Уилфреду пришлось идти почти строго по прямой линии — иначе полёт был бы ещё менее приятным. Единственный плюс такого путешествия заключался в том, что обзор со «спины» нашего воздушного гиганта был такой, что просто закачаешься!
Но, всему рано или поздно приходит конец. Закончилось и наше, столь оригинальное путешествие. Айвенго так рассчитал время и маршрут, чтобы прибыть в долину в самый разгар рабочего дня. Молодой рыцарь выбрал подходящее место для посадки, и, включив сирену (а мы поменяли и её), посадил катер недалеко от ближайшего макового поля.
Катер издал душераздирающий птичий клёкот, который было бы очень сложно не заметить, после чего опустился, словно очень большая птица. Местные, которые до нашего прибытия были увлечены работой, подняли глаза и уставились на катер. Такого количества афганцев я раньше просто не видел. Красивые лица с тонкими, аккуратными чертами лица, лица были обрамлены национальными головными уборами. Ну что сказать — красивые ребята жили в этом регионе…