Домби и сын
Шрифт:
Много въ этотъ день было хлопотъ для особъ всякаго чина и званія. Двадцать нянекъ въ улиц м-ра Домби общали показать своимъ питомцамъ — брачный инстинктъ развивается, какъ извстно, отъ самой колыбели — великолпную свадьбу и заране побрели съ ними въ церковь.
Кузенъ Фениксъ воротился изъ-за границы съ нарочитымъ намреніемъ присутствовать на свадьб. Лтъ за сорокъ кузень Фениксъ былъ первйшимъ франтомъ въ цломъ город; да и теперь еще, одтый щегольски, онъ смотритъ молодцомъ, хотя посторонніе съ нкоторымъ изумленіемъ открываютъ морщины на его лордовскомъ лиц и вороньи гнзда подъ глазами. Замчаютъ еще, что его в-пр-во, гуляя по улицамъ, постоянно описываетъ кривыя линіи. Но кузенъ Фениксъ, вставшій
М-ръ Домби оставляетъ свой кабинетъ среди всеобщаго волненія женщинъ, которыя, завидвъ его, разбгаются въ разныя стороны съ громкимъ шорохомъ юбокъ и колебаніемъ шляпокъ. Но м-съ Перчъ, при своемъ интересномъ положеніи — она всегда въ этомъ положеніи — не такъ проворна на ноги и, оставаясь на лстниц, принуждена встртиться лицомъ къ лицу съ блистательнымъ женихомъ. Быть худу, думаетъ м-съ Перчъ, и, длая книксенъ, восклицаетъ съ набожнымъ умиленіемъ: "Да спасетъ Господь Богъ домъ Перча отъ всякой бды и напасти!" Въ ожиданіи опредленнаго часа м-ръ Домби шествуетъ въ гостиную. Великолпенъ на м-р Домби новый синій фракъ, великолпны его панталоны оленьяго цвта и сиреневый жилетъ. Слухъ пронесся по всему дому, что м-ръ Домби въ модной французской прическ.
Двойной стукъ въ дверь возвщаетъ о прибытіи майора, который тоже, какъ и слдуетъ, великолпенъ съ ногъ до головы. Въ петлиц его фрака огромный букетъ цвтовъ, и его волосы симметрически вьются пышными буклями.
— Домби, — сказалъ майоръ, протягивая об руки, — какъ вы себя чувствуете?
— Майоръ, какъ ваше здоровье?
— Клянусь Юпитеромъ, сэръ, Джо Багстокъ ныншнее утро просто въ эмпиреяхъ… уфъ! — здсь майоръ ударяетъ себя въ грудь. — Да, чортъ побери, Домби, ныншнимъ утромъ майоръ Багстокъ чуть не ршился устроить двойной бракъ, сударь мой, и обвнчаться съ матерью вашей невсты. Вотъ какъ!
М-ръ Домби улыбается, но едва замтно и вовсе не благосклонно; ибо м-ръ Домби чувствуетъ, что не долженъ допускать никакихъ шутокъ насчетъ своей почтенной тещи, особенно въ такое торжественное утро. Майоръ замчаетъ свой промахъ.
— Домби, привтствую васъ отъ всей души! Домби, поздравляю васъ со всмъ усердіемъ! Клянусь Богомъ, сэръ, въ этотъ день вы счастливйшій изъ смертныхъ во всей Англіи. Завидую вамъ.
Опять физіономія м-ра Домби принимаетъ далеко не совсмъ благосклонное выраженіе: есть особа, достойная большей зависти, и это, безъ сомннія, избранная его сердца, которая, конечно, бывъ удостоена такой чести, должна считать себя счастливйшимъ существомъ.
— A что касается до Эдиь Грейнджеръ, сэръ… — продолжаетъ майоръ, — да что тутъ толковать? нтъ женщины въ цлой Европ, которая бы не согласилась быть сегодня на мст Эдиь Грейнджеръ. Всякая женщина съ охотой отдастъ свои уши и даже серьги, чтобы замнить собою Эдиь Грейнджеръ.
— Вы слишкомъ любезны, майоръ.
— Домби, вы это знаете сами. Оставимъ въ сторон безполезную деликатность. Да, вы это знаете сами.
— Конечно, майоръ, если допустить…
— Милліоны чертей и чертенятъ, м-ръ Домби, знаете ли вы этотъ фактъ, или не знаете? Домби! Признаете ли вы стараго Джоя своимъ другомъ? Стоимъ ли мы съ вами на короткой ног, Домби, на такой ног, что старикашка Джой можетъ послать къ чорту всякія церемоніи, или я долженъ повернуться налво кругомъ и держать руки по швамъ на почтительной дистанціи? Говорите откровенно, Домби, безъ обиняковъ и безъ ужимокъ.
— Вы слишкомь горячитесь, любезный майоръ, — сказалъ м-ръ Домби веселымъ тономъ.
— Да, я горячъ, чортъ побери. Джо Багстокъ и не отпирается, — онъ горячъ, сэръ, И это, скажу я вамъ, такой случай, который выводитъ
— Увряю васъ, майоръ, я вамъ много обязанъ. Ваша дружба, конечно, слишкомъ пристрастная…
— Домби, ни слова больше. Пристрастья не было, нтъ, не будетъ и не можетъ быть въ старикашк Джо. Да!
— Ваша дружба, хочу я сказать, — продолжалъ, м-ръ Домби, — слишкомъ очевидна и, конечно, не требуетъ доказательствъ. Въ настоящемъ случа, майоръ, я всего мене могу забыть, чмъ и сколько обязанъ вамъ.
— Домби, вотъ вамъ рука Джозефа Багстока, или откровеннаго старикашки Джоя, если вамъ это лучше нравится. Объ этой рук его королевское высочество герцогъ Іоркскій изволилъ замтить его королевскому высочеству герцогу Кентскому, что это рука майора Джозефа, тертаго стараго забіяки, который прошелъ на своемъ вку сквозь огонь и воду. Домби, да будетъ настоящая минута счастливйшею въ жизни насъ обоихъ. Благослови васъ Богъ!
Затмъ приходитъ м-ръ Каркеръ, великолпный и улыбающійся наиторжественнйшимъ образомъ. Онъ едва можетъ выпустить руку м-ра Домби: такъ радушенъ его привтъ! и въ то же время онъ съ такимъ чистосердечіемъ пожимаетъ руку майора Багстока, что голосъ его дрожитъ отъ полноты благоговнія и восторга.
— Самый день сіяетъ счастьемъ, и солнце пламенетъ лучами любви, — говоритъ м-ръ Каркеръ. — Погода великолпная! Надюсь, я не опоздалъ?
— Акуратенъ и точенъ какъ всегда! — замтилъ майоръ. — Минута въ минуту, какъ назначено.
— Очень радъ, — сказалъ Каркеръ. — Я боялся промедлить нсколькими секундами дольше назначеннаго времени, такъ какъ дорога была загромождена длиныыми обозами. Я принялъ смлость, м-ръ Домби, хать черезъ Брукъ-Стритъ съ тмъ, чтобы приготовить скромный букетъ цвтовъ дли м-съ Домби. Такой человкъ, какъ я, удостоенный высокаго приглашеиія, гордится, если можетъ обнаружить слабый знакъ своей признательности. Такъ какъ я не сомнваюсь, что м-съ Домби окружена теперь всмъ, что есть въ мір драгоцннаго и великолпнаго, то я осмливаюсь надяться, что и мое скромное приношеніе будетъ принято съ нкоторою благосклонностью.
— Я увренъ, Каркеръ, м-съ Домби, то есть будущая м-съ Домби, оцнитъ достойнйшимъ образомъ знакъ вашего усердія, — сказалъ м-ръ Домби снисходительнымъ тономъ.
— И если ей ныншнимъ утромъ должно превратиться въ м-съ Домби, — замтилъ майоръ, допивая чашку кофе и взглянувъ на часы, — то намъ нельзя больше медлить ни минуты. Маршъ, маршъ!
дутъ, въ одной карет дутъ м-ръ Домби, майоръ Багстокъ и м-ръ Каркеръ по направленію къ церкви, гд долженъ совершиться священный обрядъ. М-ръ Саундсъ на церковной паперти уже давно стоитъ на ногахъ и ждетъ торжественнаго позда со шляпою въ рук. М-съ Миффъ длаетъ книксенъ и предлагаетъ джентльменамъ посидть въ ризниц. Домби предпочитаетъ остаться въ церкви. Когда онъ смотритъ на органъ, м-съ Токсъ прячется на галлере за толстою ногою какой-то фигуры на одномъ памятник. Напротивъ, капитанъ Куттль стоитъ прямо и машетъ своимъ крюкомъ въ знакъ привтствія и одобренія. М-ръ Тутсъ изъ-подъ руки даетъ знать Лапчатому Гусю, что джентльменъ въ панталонахъ оленьяго цвта — это и есть отецъ его возлюбленной. Гусь отвчаетъ хриплымъ шепотомъ, что такихъ «стоячихъ» молодцовъ не много на свт, и только наука боксированья можетъ перегнуть ихъ на двое, поддавъ исправнаго тумака въ средину жилета.