Домик в деревне

Ячмень Виталий Иванович

Отщёлкнув замки, он потянул на себя одну створку, и тут же отпрыгнул в сторону, так как из внутренностей чемоданчика полилась красная густая жидкость. Отойдя на пару шагов от знакомого предмета, он смотрел внутрь и ничего не понимал: там не было их инструментов, там была каша из крови и мозгов, а также оторванная рука Лили, как он понял для себя. Оглянулся назад он с очень плохим предчувствием, и, как оказалось, не зря. Лиле удалось перевалить своё тело набок, и она упала на пол в тот же момент, когда полные ужаса глаза Родиона уставились на неё.

Надежда ещё не покинула Родиона, и он завопил, глядя на врача, уже понимая, что он на голову ниже друга:

– Лёха, это не смешно! Ты зачем так над Гермесом пошутил! Я же тебе рассказывал,

что любил его, а ты… Ты сделал его копию, только для того, чтобы попугать меня! А ещё друг, называется!

На него смотрели три глаза, которые не выражали вообще никаких эмоций. Родион понимал причину этого, так как вряд ли два трупа могли хоть как-то проявить своё отношение к происходящему. Лиля, с трудом поднявшаяся на своих жутких руках, качала головой из стороны в сторону, как будто была с чем-то не согласна. Затем её, некогда красивый, но теперь страшный рот, изобразил лёгкую полуулыбку и губы издали булькающий от крови звук. Голос её произносил слова, от которых Родион пугался всё сильнее и сильнее.

– Родион, подойди ко мне. Обними и поцелуй, ведь ты же хочешь этого! Ты хочешь меня, Родион? Мы не скажем Лёше. Зачем ему знать? А я так хочу твоего тепла и ласки. Поцелуй меня, сделай меня счастливой.

Она попробовала повращать языком, но тот кусок, что остался от него, очень плохо повиновался. В результате она с трудом засунула его снова в свой разломанный рот и опять попробовала улыбнуться. Родион подумал, что если бы ему приснилась такая улыбка ночью, то он вряд ли бы уснул до утра. Сможет ли он теперь спать после всего увиденного или нет? Да, и выберется ли он отсюда живым, чтобы хоть предпринять попытку для этого сна?

Он перевёл взгляд на врача и увидел, что тот снова улыбается. Он рассматривал Лилю и водил ногтём по операционному столу. Когда Лиля попробовала ползти в сторону Родиона, врач посмотрел на своего гостя и заговорил, обращаясь к нему:

– Чего ждёшь? Иди к ней. Может, она твоя судьба. Тем более, она сама тебя зовёт. Как там, в песне: «если женщина просит…». Могу оставить вас здесь, предоставив в распоряжение эту комнату.

Он смотрел выжидающе на Родиона и тот, найдя глазами дверь, начал отходить к ней спиной. Хорошо, что она была почти позади его, и никаких лишних действий делать не пришлось.

Врач, заметив его намерение, пнул Лилю по ноге и сказал, обращаясь уже к ней:

– Шевелись, давай. Видишь, уходить твой жених собрался.

С этими словами он пошёл в сторону Родиона, но тот уже нащупал рукой дверь у себя за спиной и потянул её на себя. Дверь послушно поехала ему навстречу и Родион быстро, хоть ноги и не слушались, проскользнул в образовавшуюся щель. Здесь его ждал сюрприз. А если точно, то и не один. Тем более что врач успел удержать дверь от закрытия, и теперь к ней приближалась та, в ком Родион признал несколько минут назад Лёшину подругу.

***

Лиля смотрела из одной комнаты во вторую, сначала даже не поняв, что комната за дверью не похожа на ту, из которой она заходила. Да и как она могла понять это, если все её мысли были заняты ребёнком, стоящим прямо перед ней.

Мальчик, на вид лет семи, стоял посреди комнаты и смотрел в потолок. Собственно говоря, смотрел он туда по той причине, что находившаяся на его шее цепочка была вытянута вертикально вверх. Лиля помнила, что держать там её должна была ручка кухонного пенала, который родители этого мальчика купили за три месяца до его смерти. Но сейчас же ручки пенала здесь не было, а цепочка всё равно держала его в подвешенном состоянии.

Коленька Михайлов, её детский друг, стал жертвой несчастного случая, отправившего его в могилу в возрасте семи лет. Лиля училась с ним в одном классе и, по воле судьбы и по желанию их учителя, сидела с ним за одной партой. Там же в школе они и подружились. Коля приносил ей конфеты, которыми угощал её перед началом первого урока и давал одну на дорогу домой. Она же угощала его яблоками, которые

каждый день ей клала с собой её бабушка. Так уж получилось, что их дружба продлилась всего два месяца, а затем, они увиделись последний раз на кладбище, когда его тело накрывали крышкой деревянного гроба. Лиля помнила лица его родителей. Помнила лицо учителя. Помнила она и то, как все они смотрели на неё, сразу определив её в виновницы случившегося. А в чём она была виновата? Только в том, что попросила его дать ей конфету, когда была у него в гостях? Но разве за это можно винить ребёнка? Она тоже горевала за ним, но, как-то по-своему. В том возрасте она, как и большинство детей, не понимала всей сути произошедшего, но с объяснения родителей смола понять, что друга своего она больше не увидит.

Каким-то непонятным образом маленькое тельце провернулось на цепочке. Лиля наблюдала за этой картиной, и всё пыталась понять, как же он там держится? Лёша и Родион моли узнать этот эпизод из её жизни и подготовить ей такое представление, но, чёрт побери, как же он там держится? Возможно, это какая-то игра света и тени, которая не даёт увидеть тонкой лески или специальной нити, используемой иллюзионистами в их работе? Чтобы разобраться с этим и вывести ребят на чистую воду, Лиля пошла вперёд. Она сделала неуверенный первый шаг, затем второй, третий… Через несколько секунд она стояла на входе в эту странную комнату, частично пустую, а, частично, обставленную, как и кухня Коленки. Ну, да, вот и стол кухонный, за которым они ели несколько раз. А вот и его любимый стул! Но он, почему-то, стоит не у стола, как это было раньше, а валяется на полу у окна. Рядом с ним что-то поблескивало. Не может этого быть! Лиля устремилась быстрым шагом к стулу, не обращая ни на что внимание. Из-за этой отрешённости она не смогла заметить, как за её спиной тихо захлопнулась дверь, отрезав её от предыдущей комнаты. Но её цель стоила того. Она нагнулась у стула и подняла с пола маленький блестящий предмет. Клипса, которую она носила в те моменты, когда в их детских играх была взрослой, расположилась на её руке, вызвав чрезвычайное удивление. Она помнила её очень хорошо, но как...? Как она могла оказаться здесь сегодня? Когда они играли у Коли дома, он в шутку забрал её и положил себе в карман. Когда с ним случилось несчастье, Лиля побоялась забирать клипсу и всё время считала, что она осталась лежать у него дома, найденная родителями в его кармане.

Пока она рассматривала клипсу, за её спиной начали происходить незначительные изменения. Лиля обратила внимание, что сзади раздаётся лёгкий шелест и в ужасе оглянулась назад. Коля стоял посреди комнаты и водил одной ногой по полу. Она помнила это его движение, которое он взял из мультфильмов. Там герои так же водили ногой, когда им было стыдно.

– Ты извини, что я тебе не дал конфету. Я её не смог достать. Почему-то не смог…

Лиля округлила от удивления глаза. Этот голос! Это был голос Коленьки Михайлова, забытый за давностью лет, но моментально вспомненный, как только он заговорил. Тихий, стеснительный голос, которым он всегда говорил, привёл к тому, что в их играх она всегда была мамой, а он маленьким сыном. Как Лёша может повторить это? Догадка молнией пронзила голову: Лёша ничего не повторял, так как сам не знал, чего ожидать в этом месте. Да и комната… Она была большая. Значительно больше, чем та, в которой они были перед этим.

Коля стоял и молчал. Он явно ждёт чего-то, но чего? Цепочка уже не тянет его голову вверх, а свисает с шеи, как и положено нормальной цепочке. Сейчас она, скорее вызывает ассоциацию с петлёй висельника, чем с ювелирным украшением, с надетым на неё маленьким оберегом в виде крестика. Не помог оберег владельцу…

– Коля, это действительно ты?
– она смотрела на него и не верила своим глазам.
– Но как такое возможно?

– Я не знаю… - снова прошелестел его голос.
– И не понимаю, почему конфету хотела ты, а умер я? На, возьми её. Я достал её для тебя.