Доминант 80 лвл. Обнажи свою душу
Шрифт:
Лео не понимал, отчего она сердится, но старательно сдерживал внутреннего «доминанта». Он не хотел давить и вынуждать, следующее решение Дина должна принять сама. И будет так, как она захочет.
— Ты куда? — спросил он, когда они миновали здание вокзала.
— На автобусную остановку.
— Может, такси? Я боюсь, что ты разобьешься в этой обуви.
Дина нехотя согласилась.
— Я сначала поеду к Варе, — сообщила она в машине.
— Хорошо, — согласился он. — Ты решаешь. Я не буду мешать, подожду тебя в машине.
Дина промолчала.
— Ладно,
— Нет, останься. — Она опустила голову и прошептала едва слышно: — Пожалуйста…
У Вари Дина пробыла недолго, минут десять от силы. Вероятно, ей нужно было посмотреть в глаза бывшей подруге. Впрочем, с Дины станется ее простить, если та раскается. Но нет, Дина вернулась быстро. На ресницах блестели слезинки, но взгляд неожиданно стал жестким, даже злым.
— Если все так, как ты говоришь, то никаких дел у меня здесь больше нет, — сказала она.
— Может, заедем в центр? — предложил Лео. — Нам же разрешат увидеть детей?
— Навряд ли, — вздохнула Дина. — Если только попытаться как-то договориться.
— Попытаемся?
— Ты хочешь их увидеть?
— Как ты решишь.
Им повезло, не пришлось никого уговаривать. Детей вывели на прогулку после завтрака, и Дина, радостно подпрыгивая под забором, показала ему двоих малышей.
— Санечка и Дашенька, — ворковала она. — Милые, да?
Лео любовался, но не детьми, а Диной. Если у него раньше и мелькали мысли, что это ее блажь, усыновить детей погибших друзей, то теперь он видел сам, она их любит. И всегда будет любить, как своих детей.
Они решили не искушать судьбу и не привлекать к себе внимание. Все же Лео собирался получить опеку незаконным путем.
— Может, заедешь домой? — предложил Лео. — Не хочешь повидаться с мамой?
— А давай, — согласилась она. — Заодно познакомишься.
Ему не понравилось, как это прозвучало. Как будто Дина хотела сказать, мол, давай, убедись сам и отстань от меня. Он помнил ее разговор с матерью и понимал, что их отношения далеки от идеальных. И все же не стал отказываться. Хотелось посмотреть, как росла Дина, какой человек ее воспитал. И, конечно же, даже к сорока пяти годам синдром детдомовского ребенка никуда не делся. Лео считал, что лучше плохая мама, чем совсем никакой.
Обычный панельный дом на обычной улице провинциального городка. Тихий двор — здесь не слышен шум машин. Обшарпанный подъезд, старенький дребезжащий лифт.
— Привет, мам!
— Дина-а-а?
Лео показалась, что изумленная женщина на пороге не хотела пускать их в дом. Показалось, наверное. Она отступила, приглашая их войти.
Внешне Дина похожа на мать, только та была худощава и чуть ниже ростом. Дина представила его, как друга.
— Что ж ты не предупредила? Я собираюсь уходить.
Дочь и мать не поцеловали друг друга, даже не обнялись.
— Да мы ненадолго. Заберу свои зимние вещи, да уйду. Они в шкафу, да?
— Ой, нет… Они в сумке, на балконе.
— На балконе?.. — растерялась Дина.
— А что тут такого? Ты же не собиралась возвращаться.
— Остальное? Мам, ты выгоняешь меня из дому?
— Ты сама уехала, разве нет? — пожала она плечами. — Никуда я тебя не выгоняю, даже за коммуналку твою долю плачу. Но почему комната должна стоят пустая? Мы сделали там кабинет для Виталика.
— А-а-а… — протянула Дина. — Разумное решение, мам. — Она повернулась к Лео. — Будем вещи забирать?
— Они тебе нужны?
— Самое нужное давно со мной. Только одежда…
— Ой, перестань. Я куплю тебе все, что нужно.
Дина улыбнулась — какой-то тихой и грустной улыбкой.
— Мне совсем не хочется возражать… — прошептала она. И крикнула погромче матери, которая уже ушла в другую комнату: — Мам, пока! Мы ушли.
— Я одного не понимаю, — признался Лео, когда они спускались. — Как у такой матери могла вырасти такая добрая и милая девочка?
— А я не у нее росла, — пояснила Дина, смутившись. — У бабушки и дедушки. Вот кого я хотела бы навестить…
— Так что мешает?
— Они на деревенском кладбище похоронены, за городом.
— Давай съездим.
— Нет… Я устала и замерзла. Лео, я хочу домой…
И впервые за день Дина обняла его — прижалась, спрятав лицо на груди.
— Замерзла… — У Лео защипало в носу. — Чего ж ты молчала, Динь? Ноги замерзли? Живо в машину.
— Куда теперь? — спросил таксист.
— Я не успел посмотреть, как удобнее возвращаться, — сказал Лео, обращаясь к Дине. — Поездом, наверное?
— Поезд вечером, — отозвалась она. — Но мне все равно. Просто отвези меня домой. Пожалуйста…
Динь сделала свой выбор. Она вернулась, отдавая ему право решать. Лео не сомневался, что так будет, но отчего-то ее простые слова выбили из него дух. Эта сумасшедшая поездка расставила все по своим местам, окончательно и бесповоротно.
— В гостиницу, — велел он таксисту.
= 40 =
Еще ночью, глотая слезы под стук колес, Дина загадала: «Если Лео помчится за мной следом, я стану самой послушной и верной сабой на свете, и всегда буду верить ему, что бы мне ни мерещилось». Ей казалось, что этот поступок он не простит никогда — не поймет, не примет, не смирится. Соня ошибалась — Дина уже понимала, что такое доминант. Она нарушила чуть ли ни главное правило — доверие. Любая саба обратилась бы за помощью к своему Дому, даже обида — не оправдание.
Дина чувствовала, что поступила правильно, но в то же самое время отчаянно хотела, чтобы рядом был Лео — единственный человек, которому она небезразлична. Если он решил, что она обманщица, то, конечно же, оставит ее. Если нет…
Лео стоял на перроне. Дина забыла, как дышать. Настоящий шок! Она надеялась, что он поедет следом, а он встречает ее! Страха не было. Если Мастер решит, что она виновата, пусть наказывает, как хочет. Плевать на все! Самое главное — он здесь. Рядом. Он действительно ее любит.