Домовые, русалки и другие загадочные существа

Пернатьев Юрий Сергеевич

В наше время, когда получили широкое распространение самые различные версии психологии бессознательного, феномен суккуба и инкуба становится более понятным и объяснимым. Вероятно, эти сущности чаще всего являлись к людям религиозным, которые, ко всему прочему, сознательно подавляли свою сексуальность. Таким образом, подобные одержимости и явления, с точки зрения психологии бессознательного, – явное проявление гармонизирующего, уравновешивающего компонента психики. На фоне же отрицания и подавления сексуальных желаний и фантазий такой элемент не мог проявиться иначе как в устрашающей демонической форме. Сознательный запрет этой сферы жизни вынуждает бессознательное

наделять инкуба страстью к насилию, поскольку только таким образом крайне религиозная монашка, терзающая себя за любые греховные мысли, могла позволить себе осуществление полового акта. Впрочем, это лишь версия.

По поводу внешности инкуба существует множество мнений. Говорят, кроме облика сатира с козлиными ногами он способен предстать мужчиной с головой, увенчанной рогами, отвратительным животным, а иногда и в образе таинственной незнакомки. И все же не это главное, поскольку инкубу вовсе не обязательно иметь сексуально привлекательную внешность. Он играет на более глубоких струнах человеческой души. Пищей ему служит не только сексуальная энергия. Он питается и моральными страданиями, которые испытывает жертва во время греховного акта. Кроме того, инкубов часто вызывали ведьмы для удовлетворения своих желаний, расплачиваясь с ними телами праведных женщин или девственниц.

При этом опытным ведьмам не требовалось специальных ритуалов, достаточно было лишь позвать его. Менее искушенные колдуньи применяли кое-какие нехитрые приемы: намазывали медом восточный угол жилища, рассыпали блестящие предметы либо использовали простое заклинание призыва. Но даже ведьмы со стажем помнили – инкуб потребует расчета за свой призыв, и заранее продумывали, чем его можно будет удовлетворить.

Вплоть до XII века представление о ночном демоне-соблазнителе существовало главным образом в форме народных сказаний, к которым богословие относилось весьма скептически. Собственно, именно как о распространенном народном поверье рассказывал об инкубе еще знаменитый Цицерон: «Видение нисходит на нас в момент между бодрствованием и сном, в так называемом первом облаке сна. В этом дремотном состоянии человек думает, что он еще бодрствует, и воображает, что видит призраки, устремляющиеся на него или блуждающие вокруг… К этому типу принадлежит и инкуб: согласно народным верованиям, он прыгает на людей во сне и давит их тяжестью, которую они вполне могут на самом деле ощутить».

Одним из первых теоретиков «инкубата» был парижский епископ Гильом Овернский (1180–1249), и не случайно: именно в те столетия интерес к этой теме резко возрос. Некоторые исследователями связывали это с крестовыми походами, поскольку на Востоке легенды такого рода пользовались особой популярностью. Так вот, Гильом утверждал, что демоны не способны на полноценные сексуальные отношения, но умело создают иллюзию таковых, а сперму при этом воруют на стороне. Украденное семя инкубы затем «вдувают в женское чрево». В доказательство своей версии епископ ссылается на неких португальских ведьм, беременевших, как он утверждал, «от ветра».

Одно из описаний ночного посещения инкуба изложено в «Золотой легенде» итальянского духовного писателя XIII века Иакова Ворагинского. Когда святой Эдмунд после долгих ночных штудий «внезапно заснул, забыв перекреститься и подумать о Страстях нашего Господа, дьявол налег на него. И так тяжко, что он ни одной рукой не мог перекреститься и не знал, что делать, – однако, по милости Бога, он вспомнил о его благословенных Страстях, и тогда враг потерял всю свою силу и упал с него».

К XVI веку учение об инкубате обогащается дополнительным количеством деталей. Высказываются предположения о характере полового акта с инкубом: он протекает «с наивысшим наслаждением» (Грилландус, «Трактат о ведьмах»), «необычайно чувственно» (Жакье), или напротив, «он не несет никакого наслаждения, а только ужас» (М. Гваццо, «Компендиум ведьм»), он «холоден и неприятен» (Реми); после такого акта его участники чувствуют себя «расстроенными и ослабленными», а некий мужчина, которого суккуб не отпускал целый месяц, даже умер (Кисслинг).

Множатся представления о крайней агрессивности инкубов. Так, утверждается, что они атакуют женщин даже в исповедальне. По Мартину Лютеру, излюбленное место засады инкубов – вода, где они, приняв вид водяных, совокупляются со своими жертвами и зачинают потомство, подвергая всех смертельной опасности. Английский монах Томас Вальсингам рассказывает, что одна девушка умерла от страшной болезни, которая раздула ее тело, как бочку, спустя три дня после того, как «осквернил ее дьявол». Немецкий писатель, теолог Цезарий Гейстербахский повествует о женщинах, одна из которых поплатилась жизнью за дьявольский поцелуй, а другая – всего лишь за пожатие руки невидимого инкуба.

Средневековье оставило также многочисленные предания о соблазнительницах-суккубах, атакующих и святых отшельников, и доблестных рыцарей. Иногда суккубы обнаруживали склонность к оборотничеству.

Но вот отношения с демоном-женщиной были несколько иными. Как уже говорилось, связь с ним могла длиться целыми десятилетиями (чего никак нельзя сказать о связях с инкубами) и, в общем-то, в мире и согласии.

Например, священник Бенуа Берн, ставший ведьмаком и сожженный на костре в возрасте восьмидесяти лет, признал на допросах, что имел связь с суккубом по имени Гермиона в течение сорока лет, при этом демон оставался невидимым для окружающих.

В историях о супружеской жизни с суккубами со времен раннего Средневековья часто варьируется легенда о фее-суккубе Мелюзине. Сюжет ее таков: герой встречает девушку необычайной красоты, которая становится его женой и дарит замечательное потомство. Но затем мучимый любопытством супруг нарушает наложенный женой запрет, который может быть весьма разнообразным – не подглядывать за купающейся супругой, не смотреть на нее в определенный день недели и т. п. Муж все же смотрит и – о ужас! – видит свою красавицу в образе дракона, змеи или сирены, полуптицы-полуженщины. После этого она исчезает, а многодетный отец-одиночка льет горькие слезы.

Английский отшельник XIV века Ричард Ролли сам описал посещение суккуба: однажды ночью к нему в постель пришла очень красивая женщина, которую он видел раньше и которая, по его словам, «любила меня самой благородною любовью». Ролли, боясь, что она заставит его согрешить, был готов вскочить с постели, осенить себя крестным знамением и испросить благословения Святой Троицы для них обоих, но она держала его так крепко, что он не мог ни пошевелиться, ни говорить. Ролли понял, что ночная посетительница была «не женщиной, но дьяволом в облике женщины», и тогда произнес про себя: «О Иисус, как драгоценна твоя кровь!» – и пальцем сделал знак креста у себя на груди, после чего демон сразу исчез.

Подобное действие спасает в последний момент и сэра Персиваля Уэльского – героя романов о короле Артуре. К острову, на котором пребывает сэр Персиваль, в полдень подплывает корабль с «женщиной великой красоты». Она угощает рыцаря яствами, вином в чрезмерном количестве и приглашает сопроводить ее в постель. Когда они укладываются на любовное ложе, взгляд рыцаря случайно падает на красный крест, возникший на рукояти его меча. Это приводит его в чувство, он делает знак креста, и суккуб исчезает.