Дон Жуан

Байрон Джордж Гордон

19

И Джонсона, и юного ЖуанаПослали в бой с каким-то там полком.Они сражались доблестно и рьяно,Не думая, не помня ни о ком;Кричали, били, наносили раныИ шпагою, и просто кулакомИ, говоря по правде, заслужили,Чтоб их обоих в сводку поместили.

20

Порой идти им приходилось вбродВ болоте мертвых тел и крови черной;Казалось — ад бушует и реветНавстречу им стихией непокорной;Они упрямо двигались впередС отвагою безумной и упорнойИ, по телам товарищей своихШагая, не слыхали стонов их.

21

Хоть мой герой впервые был в бою,Хотя в тумане ночи инфернальнойТруднее храбрость выказать свою,Чем под нарядной аркой триумфальной,Хоть он устал порядком (не таю)И вид имел достаточно печальный,Хоть он робел и, может быть, дрожал,Но с поля боя он не убежал.

22

Оно, конечно, убежать из строяНе так-то просто, но не в том беда;И самые великие героиВыказывали робость иногда.Под Мольвитцем сам Фридрих с поля бояИзволил удалиться, господа,Но все присягу соблюдают свято:Иной — за совесть, а иной — за плату!

23

Был мой герой «не парень, а бульон»,Как говорят ирландцы по-пунически.(Ученый мир недавно извещен,Что в Карфагене был язык кельтический,И Патриком доныне сохраненДух Ганнибала. В тунике классическойДуша Дидоны в Эрине живетТак волен думать каждый патриот.)

24

Ну, словом, был он очень пылкий малый,Дитя порывов, песен и страстей,То полон чувства, от веселья шалый(Иль чувственности — если так верней!),А то готов с компанией удалойВсе разрушать, что подвернется ей;Так многие наводят развлеченьеИ пользу от осады иль сраженья.

25

В любви и на войне идальго мойНамерений благих всегда держался,А это козырь выгодный: любойИм от упреков света защищалсяИ дипломат, и шлюха, и герой,Всяк на свои намеренья ссылалсяПрекрасные, хоть черти ими адМостят уж много сотен лет подряд.

26

Признаться вам, берет меня сомненьеПо части этих адских мостовых;Я думал и о способах мощенья,И степени выносливости ихНе поставляют наши поколеньяДостаточно намерений благихДля их починки; мостовые адаНапоминают Лондон, думать надо.

27

Однако к делу. Юный мой геройОстался вдруг один в разгаре боя;Так покидают женщины поройЕще недавно милого герояПо свадьбе через год. Идальго мойУвидел (не без ужаса, не скрою),Что он огнем и дымом окруженИ что совсем один остался он.

28

Как это получилось, я не знаю;Кто был убит, кто раненый лежал,А кто, поспешно жизнь свою спасая,Без памяти от ужаса бежал.(Сам Юлий Цезарь, я припоминаю,Бегущих римлян еле удержал,Когда своим щитом в пылу сраженьяИм преградил дорогу отступленья!)

29

Жуан мой, не имея под рукойЩита и Цезарю не подражая,Увидел, что момент настал плохой,Задумался, с трудом соображая,И, как осел (метафорой такойЯ славного Гомера воскрешаю:Для самого Аякса не нашелОн лучшего сравненья, чем осел).

30

Итак, Жуан, ослу уподобляясь,Пошел вперед и не смотрел назад,Скользя и поминутно натыкаясьНа трупы коченеющих солдат.Слепительный пожар, переливаясь,Горел вдали. И, ужасом объят,Идальго мой, теряя направленье,Не видел своего подразделенья.

31

В разгаре боя он найти не могНи командира, ни полка, ни роты;Куда они девались — знает богИ, может быть, история пехоты.Но верный случаи юноше помог.Когда в пылу воинственной охотыОн бросился неведомо кудаЗа славою, мерцавшей как звезда.

32

Не находя ни ротного, ни роты,Он побежал куда глаза глядят;Как путник, выбираясь из болота,И огоньку блуждающему рад,А моряки рассеянного флотаИ к ненадежной пристани спешат,Так мой герой, отвагой пламенея,Бежал туда, где был огонь сильнее.

33

Он толком ничего не понимал:В глазах темнело и в висках стучало,Ужасный грохот разум оглушал,И молния по жилам пробегала;А сила, в клочья рвущая металл,И небеса и землю сотрясала;Ее придумал, дьяволам на страх,Наш Роджер Бэкон — набожный монах!

34

Но тут Жуан колонну увидал.Она в бою порядком поредела;Отважный Ласси, бойкий генерал,Повел солдат вперед настолько смело,Что больше половины потерял.Растаяла колонна до предела,Осталась от нее в конце концовЛишь горсточка отборных храбрецов.

35

И Джонсон тут же рядом оказался.Он, говоря по правде, отступал,Но, оглядевшись, быстро догадался,Что из огня да в полымя попал.Он, замечаю в скобках, не терялсяИх бегству никогда не прибегал,За исключеньем случаев особых,Когда храбриться попусту смешно бы.

36

Меж тем как безрассудный Дон-ЖуанСовсем один остался в гуще боя,Как новичок своей отвагой пьян,Наш бритт избрал решение иное;Не то чтоб он боялся мусульман,Но рассудил, что может и герояВ такой «Долине смерти» бросить в дрожь,Тогда солдат уже не соберешь!

37

Как черти, мусульмане защищалиВеликую твердыню Магомета:Солдат дождем свинцовым поливалиДома, редуты, стены, парапеты.Укрытие надежное едва лиНашлось бы в этом городе, но где-тоЗаметил егерей британец мой,Жестокой перепуганных резней.

38

Он их окликнул, и, что очень странно,Они тотчас откликнулись на зов,Не так, как «духи бездн», о ком туманноНам Хотспер говорит, что голосовЛюдских они не слышат. Джонсон рьяноОбодрил присмиревших молодцов,И, стадному инстинкту подчиняясь,Они пошли за ним, не упираясь.