Донырнуть до звезд (Сборник)
Шрифт:
Конечно же, он выбрал сердце снарка.
Роберт взял второй ломтик. Чем он его посыпал? Какие-то травы… и лимонный сок…
– Когда нам рассказали, что сердце снарка – это очень вкусно, я сразу подумал о лимонном соке, – сказал Александр. – Сок, мята и совсем чуть-чуть сахара. На границе вкуса. Интересно, да? Жаль, что нельзя сделать его на гриле…
– Чем вы больны? – спросил Роберт.
– Что? – Александр отправил в рот еще один кровавый кусочек.
– Чем вы больны? Что вы хотите вылечить сердцем снарка?
– Мы не
Он повернулся и пошел к жене. Роберт, оцепенев, смотрел на них: две фигуры над окровавленной, вспоротой тушей. Словно две птицы-падалыцицы над выброшенным на берег снарком.
Потом Роберт с тоской понял, что если он попытается дать Александру в морду, то получит сам. А если прыгнет в воду и поплывет к берегу – они спокойно приведут яхту обратно в порт.
– Присоединяйтесь, капитан! – крикнула ему Алина.
Роберт сел на палубу и закурил. Табак был крепкий.
Кружил голову и успокаивал.
Он подумал, что на обратном пути ему надо больше курить.
Зимы здесь никогда не было. Длинное, теплое, сухое лето – и короткий сезон холодных дождей.
Дождь шел третий день. Они сидели в таверне, глядя на грустящие у причала суда.
– Расслабься, друг, – сказал Мигель. – Судьба – слепая от рождения. Они могли прийти ко мне. Тогда дураком был бы я.
– Жизнь снарка берут за жизнь человека, – ответил Роберт. – Это честно. У меня есть только парус и гарпун. Снарк может уйти. Но взять жизнь снарка ради вкуса?
Мигель поднял тяжелую кружку. Посмотрел на густое темное пиво.
– Я пью это пиво ради вкуса, – дипломатично сказал он.
– Но ты же за этот бокал не вырезал сердце снарку!
Мигель кивнул. Глотнул пива. Достал портсигар и угостил Роберта. Ему выпал хороший сезон, он смог прикупить вдоволь курева, несмотря на большую семью.
– Старик, для которого я искал снарка, живет уже сто лет, – сказал он. – Я спросил, чем он будет заниматься, когда вернется здоровым. Он сказал, что омолодится. И заведет кучу любовниц. Невинных девушек. Это ему нравится больше всего. У него много денег, ему не надо их зарабатывать. Может быть, Роберт, нет большой разницы, для кого мы убили снарка? Для парня и девушки, которые любят есть необычные блюда? Или для старика, который желает день и ночь крыть молодых девушек? А что мы знаем о парне, для которого Даниэль убил снарка?
– Ты хочешь меня утешить, – тихо сказал Роберт. Он был слегка пьян. Вот уже неделю, с тех пор как вернулся из последнего плавания, слегка пьян.
– Хочу, – согласился Мигель. Допил пиво. – Хочу. Хватит тебе пить. Мы не ангелы, мы люди. Мы все время кого-то жрем.
Он встал, бросил на стол три тяжелые серебряные монеты. Пошел к дверям, но на полпути обернулся:
– Роберт!
Капитан «Напасти» поднял голову.
– На самом деле не только у снарков нет сердца. – Мигель улыбнулся. – У многих людей его нет тоже.
Мы не рабы
Девушка была такой очаровательно глупенькой, что ей, наверное, даже не снились сны.
– Вы не боитесь? – спросила она. Не дожидаясь ответа, продолжила: – А я так ужасно боюсь! Этот ужасный экзекутор…
– Экзекьютор, – поправил я.
Милый лобик сморщился, будто пытаясь компенсировать недостающие внутри извилины.
– Он же экзекуцию проводит? Экзекутор?
– Эк-зе-кью-тор, – повторил я, разглядывая картины на стенах. Вроде бы обычные классические полотна, но с вариациями. Такие картины вошли в моду год назад и до сих пор не приелись публике. Чего там только не было – и «Последний день Помпеи», где на фоне рушащихся зданий шла веселая оргия, и скабрезные «Охотники на привале», и совершенно непристойная смесь «Утра в сосновом бору» и «Аленушки». – Эк-зе-кью-тор. Исполнитель. Он выносит приговор. По сути, он даже его не исполняет, но слово прижилось…
– А экзекуция? – жалобно спросила девушка.
Я покачал головой. Снял и протер очки.
Она и впрямь была удивительно хороша. Чудесная фигурка, где надо – тонкая, где надо – округлая. Красивое личико – слово «лицо» будет слишком грубым. Чудные светлые волосы. Губы… манящие.
И полная дура. Как и положено лицензированной девушке для удовольствий. Большинство девушек, подписывая стандартный годовой контракт, включают в него пункт о временном оглуплении.
– Мне пора, – сказал я.
Девушка вздохнула. Сказала с такой неподдельной грустью, что я на миг заколебался, – стоит ли уходить…
– Говорят – все блондинки дуры. А я считаю, что это неправда!
Я ждал продолжения. Вдруг какая-то мысль прорвется через дремлющие нейроны?
– А почему он не экзекутор? – спросила девушка.
Улыбнувшись, я встал и чиркнул карточкой по кассовому терминалу:
– Не сложилось, милая… Я буду по тебе скучать!
Она расцвела в ответной улыбке:
– Я тоже, милый!
И я вышел из помещения, где десяток беленьких, черненьких, рыженьких и лысых девиц ожидали клиентов. Все как одна – красавицы. Все как одна – дуры.
И я дурак.
Дурак-экзекутор.
Додумался, где искать будущую любимую – в городском борделе!
На улице, несмотря на раннее утро, было жарко. Климатизаторы в городе не работали. То ли местные жители привыкли к такой погоде, то ли в мэрии проворовались сильнее, чем считали на Земле. Я двинулся по Проспекту Первопоселенцев к Площади Независимости. На любой земной колонии есть такой проспект и такая площадь.