Донырнуть до звезд (Сборник)
Шрифт:
– Веселые? Открытые? Симпатичные? Кампанейские?
Женщина кивнула.
– Земляне разные, – сказал я.
Милая девушка из борделя ничего бы не поняла. А Жанне хватило нескольких секунд.
– Так вы передачи для колоний фильтруете? – воскликнула она. – Точно?
– Конечно. Гиперсвязь – дорогое удовольствие, зачем транслировать в колонию всякую ерунду?
Жанна захохотала и открыла дверцу кабины:
– Со мной сядете? Или в пассажирский салон?
– С вами, – устраиваясь в кресле второго пилота,
– Вы же заплатили, – коротко ответила Жанна. – Других машин пока нет… Правда, что на «Левиафане» сотня флаеров?
– Полсотни.
– Все равно хорошо, – кивнула женщина. – Как хочется водить хорошую машину, а не этот утюг… А вы меня насмешили, да! Значит, земляне врут колонистам?
– Случается. Родители тоже не рассказывают детям о всех своих проблемах.
– Если так рассудить – то все верно, – согласилась Жанна. Опустила руки на пульт: торжественно, будто пианист на клавиатуру. Спросила: – Мы вам кажемся смешными? Дикими?
– Вовсе нет, – ответил я, не кривя душой. – У вас вполне процветающая колония. Вы даже способны торговать с метрополией. Хороший прирост населения, неплохая нравственность…
Завыла турбина, шлюпка медленно поднялась над землей.
– Значит, наказывать нас не будете, господин экзекьютор? – с усмешкой спросила Жанна.
– Один-ноль в вашу пользу, – признал я. – Но как вы меня опознали?
– На миллионера вы не похожи, а шлюпку арендовали без споров. Да и маршрут странный… три поселения аборигенов, старый рудник, новый рудник… Летим к первому стойбищу?
Машина резко взмыла в небо.
– Может быть, я этнограф? – спросил я.
– Еще скажите – ботаник! – фыркнула Жанна. – Прегрешения наши ищете, верно?
– А они есть?
– Наркотой кое-кто балуется, говорят, что виртуалка есть подпольная, мэр зажрался, скотина, сынок его трапперов данью обкладывает, – принялась перечислять Жанна. – Обычное дерьмо.
– В том-то и дело, что обычное.
– А против Земли мы не бунтуем, – усмехнулась Жанна. – Аборигенов… в цепи не заковываем.
Очки высветили оранжевый огонек.
– Что все-таки неладно с аборигенами? – спросил я.
Жанна замолчала. Голубовато-зеленое небо планеты раскинулось над нами, зеленый ковер джунглей стлался внизу.
– Я знаю, что лет тридцать назад произошло вооруженное столкновение, – мягко сказал я. – Битва у реки, так?
– Битва, – фыркнула Жанна. – Две очереди из пулеметов… матушка там была, рассказывала.
– Но вы не из-за этого волнуетесь, – сказал я.
– Что еще вам очечки подсказывают?
– Вам двадцать девять лет, разведены, маленькая дочь, две собаки, живете с мамой, вас уважают, но считают излишне резкой… и прямой в высказываниях.
– Это у нас семейное, – мрачно сказала Жанна. – Ладно, спасибо, что не все досье пересказали. Не хочу знать, что про меня власти думают.
– Так что с аборигенами? – повторил я.
Жанна не отвечала. Шлюпка начала снижаться.
Стойбище располагалось у кромки леса, рядом с маленьким озерцом. Сотня примитивных хижин, точнее, даже просто шалашей, несколько костров. Жанна посадила шлюпку у воды, там, где проступал скальный грунт. Я потер камень носком ботинка – на застарелом нагаре остался светлый след. Здесь часто садились.
Жанна молча смотрела на меня, привалившись к бронированному боку шлюпки.
От стойбища шли аборигены. Ну просто образчик отсталой инопланетной расы – мохнатые, низкорослые гуманоиды в одежде из шкур, с деревянными копьями, заостренными и обоженными на костре. Впереди – то ли вождь, то ли шаман. За ним – два десятка крепких мужских особей с корзинами.
– Я бы не сказал, что об их разумности трудно догадаться с первого взгляда, – мягко заметил я.
– Никто и никогда не сомневался, – презрительно бросила Жанна. – А что было делать? Беспилотный зонд следов разумной жизни не обнаружил. Колониальный баркас не имел запаса топлива на возвращение. Пришлось… сосуществовать.
Аборигены остановились. Поставили на землю корзины. Старейшина, неуверенно переводя взгляд с Жанны на меня, сделал все-таки выбор в пользу мужчины.
– Фрукты, – довольно разборчиво сказал он, тыча пальцем в корзины. Вытянул руку по направлению к носильщикам, добавил: – Рабочие.
Я молчал. «Рабочие» переминались с ноги на ногу.
– Они не рабы, – сказала Жанна. – Они вправе уйти.
– Мы не рабы! – заволновался старейшина. – Мы вправе уйти!
– Что вы хотите взамен? – спросил я его. – Еда, огонь, лекарства? Оружие?
Старейшина запустил руку под шкуру, достал пластиковую фляжку с остатками жидкости на донце. Сказал:
– Оружие – нет, нет! Знаем закон! Лекарство – нет, нет! Питье!
Я взял из дрожащих рук фляжку, открутил колпачок, понюхал. Спросил Жанну:
– Настолько близкий метаболизм?
– Пробовать не советую, там большая доза метилового спирта. Для них это не опасно.
– Быстро спиваются? – спросил я.
– Год… два. – Жанна пожала плечами. – Кому это интересно? Работают – и ладно.
Вернув фляжку старейшине, я сказал:
– Потом. Другой раз. Сейчас нет питье. Подожди.
– Вождю лучше дать, а то может обидеться, – пробормотала Жанна. Нырнула в кабину, появилась с бутылкой местного виски. Протянула вождю, сказала: – Тебе! Привет!
– Привет! Привет! – хватая бутылку, воскликнул вождь.
Я молча забрался в кабину. Жанна села в кресло пилота. Аборигены торопливо двинулись прочь от шлюпки.
– Что, сволочи мы? – почти весело спросила Жанна. – А нечего было матушке Земле рассылать колониальные баркасы!