Дорога богатырей (сборник)
Шрифт:
– Так, значит, вы оказались хитрее, чем мы думали, - сказал он Жене. Вы не пошли руслом потока?
– Нет, я пошла напрямик. Мне казалось, что если вы попытаетесь меня догнать, вы пойдете старой дорогой.
Она отвечала спокойно, очевидно сохраняя глубокую уверенность в том, что поступила правильно, не желая оставаться с товарищами, обмянувшими ее доверие. Это, по-видимому, задело Павла, потому что он проворчал:
– Не понимаю, как можно было решиться на такой поступок!
– Какой поступок?
– сверкнула глазами девушка.
–
– Ты считаешь, что ни с того ни с сего?
– перебила его Женя возмущенно.
– Во всяком случае, даже если ты и находила мое поведение, скажем, неправильным, ты не имела права так поступать, - сказал Павел хмуро. Надо же соблюдать элементарную дисциплину!
– "Дисциплину"!
– повторила Женя запальчиво - Не тебе говорить о ней! Ты... Впрочем, думай и оценивай мои поступки как хочешь.
Она отвернулась и низко опустила голову, не желая выдавать своего волнения.
– Скажите, Женя, - нарушил неловкое молчание Борис.
– Высоко успели вы подняться?
– Я была уже у самого русла потока. И в это время начался обвал.
– И вы не рискнули подниматься дальше одна?
Женя пренебрежительно повела плечами:
– Бояться было нечего так как прорыв был значительно выше. Но я сразу поняла, что вы будете считать меня погибшей, поднимете панику... и решила вернуться.
– И наткнулись на нас?
– Да, я нашла вас обоих в бессознательном состоянии.
Женя подбросила топливо в костер и занялась своим мешком, вытаскивая из него продукты.
– Вы знаете, что запас провианта в моем мешке ограбила пищуха? спросил Борис.
Девушка кивнула.
– Да, мне говорил Павел.
Ели мало. Жажда лишила аппетита. Теперь только у Жени и Бориса оставалось немного волы на дне фляжки. Но предпринять было нечего. Борис категорически возражал против питья воды из потока или из озера. Он не хотел объяснить причин своей настойчивости, но ему казалось совершенно очевидным, что вода в этой долине гигантов непригодна для питья.
– Чепуха!
– сказал Павел.
– Как только мы будем у воды, я напьюсь всласть.
Борис пожал плечами.
– Я удивляюсь тебе, - сказал он раздраженно.
– Ты перенес болезнь, схваченную в результате действия этой воды...
– А, вздор!
– перебил его Павел.
– Глубокая простуда, осложненная какими-то изменениями в крови...
– А ты знаешь, что это были за изменения?
– Откуда мне знать!
– Ну, так вот и не оспаривай того, что представляется совершенно вероятным. У тебя был анизоцитоз - среди кровяных телец встречались клетки разных размеров. Я могу объяснить это только тем, что вещества, проникшие из этой воды в твою кровь, действовали на органы, где происходит образование кровяных клеток, вызывая в них появление гигантских форм.
– Ну, не знаю, - пробормотал Павел.
– Не знаю и не верю...
Они улеглись в спальные мешки. Смертельная усталость взяла свое - все трое погрузились в глубокий сон.
Солнце уже поднялось над горами, когда они проснулись. Над озером таял розовый туман. Было холодно.
– До подножия горы... два часа, - подсчитывал Борис вслух.
– Переправа через поток... будем считать... час. Подъем до входа в ущелье... сколько?
– Часа четыре, не меньше, - сказал Павел.
– Так. Потом спуск... Потом десять километров до становища... Надо торопиться.
Сборы были непродолжительными. Мешки, освобожденные от большей части продуктов, стали значительно легче. Только мешок Павла вызывал сомнение.
– Не меньше двадцати килограммов, - сказал Борис, приподнимая мешок над землей.
– Знаешь что? Выбрось половину корней. На кой черт тебе столько? Ведь не для промышленного использования ты их собирал.
– Ничего, - мрачно ответил Павел, крепко затягивая шнурок.
– Ну, смотри! Все готово?
– спросил Борис, опять незаметно для себя принимая инициативу в свои руки.
– Готово!
– спокойно отозвалась Женя.
Они тронулись в путь - Борис впереди, Женя за ним, Павел замыкал цепочку. В воздухе стоял ровный гул. Это доносился рев потока, низвергающегося в долину. Путь до его русла через альпийские луга и предгорья отнял, как и рассчитывал Борис, около двух часов.
Шум потока становился все громче и сильнее. Вот и последние метры подъема. Еще одно усилие - и они остановились на гребне ущелья, по дну которого, взбитая в пену, кипя и бурля, неслась мутная вода.
Борис посмотрел на Павла. Оба понимали друг друга без слов.
– Надо подняться выше, - сказал Борис, - здесь бесполезно пытаться перейти поток. С таким течением мы не справимся.
– А может быть, спуститься вниз?
– спросила нерешительно Женя.
– Куда? К озеру? Бессмысленно терять драгоценное время. Надо подниматься, пока не дойдем до перекатов, где русло шире и течение менее бурное.
Они пошли по гребню. Борис не сводил глаз с потока, выбирая место, пригодное для переправы. Вода за многие сотни лет падения прорыла в твердой породе глубокую впадину. В узких местах бешено крутились водовороты. Но Борис надеялся, что выше, где были более пологие склоны, удастся найги брод.
Шли молча. Из-за шума потока говорить было трудно. Молчание было нарушено неожиданной встречей.
– Смотрите!
– услышал Борис голос Жени.
Он поднял глаза. Сердце его дрогнуло от изумления и восхищения: на вершине скалы, поднимающейся почти отвесно по ту сторону потока, стоял горный баран. Расстояние уменьшало его размеры, но видно было, что он во много раз крупнее любого из баранов, каких приходилось когда-либо видеть Борису на свободе и в коллекциях музеев. Исполинское животное застыло в царственной позе, высоко подняв голову, увенчанную мощными, круто завитыми рогами, и опираясь передними ногами на гребень скалы.