Дорога к дому
Шрифт:
– Ну что тебе от меня надо? А? Что?
Лошадь мотнула мордой и преданно уставилась в глаза хозяину.
– Стыдно? – Рявкнул Грем.
Лошадь опустила голову. Чутко застригла ушами, заперебирала копытами. Кто-то приближался, но Гремлин расценил поведение своего боевого товарища иначе.
– Так–то вот!
Он лихо вскочил в седло и сжал пятками бока лошади. Она встала на дыбы, но не сдвинулась с места. Сильно потянула удила и снова опустила голову к тропе. Теперь забеспокоился и всадник.
– Что? Что там такое?
Гремлин рванул из чересседельника меч, воткнул его в ножны. Отцепил щит и перекинул за спину. Поскольку лошадь идти отказывалась, спешился и двинулся по тропе пешком до ближайшего поворота. Перекинул на ходу из-за спины щит. Вытащил из ножен оружие. Кто бы там ни был, лучше быть готовым к самому худшему.
Но, в природной нетерпеливости, дожидаться появления чужака он не стал. Вышел навстречу и пропустил неожиданную атаку. Незнакомец, словно ожидавший Грема, ринулся вперед, готовый в замахе разрубить зазевавшегося вояку надвое.
Удар пришелся на левый наплечник. Он был сделан из обычной меди и не выдержал. Рассеченный узким клинком с начертанными на нем какими-то древними рунами, он не смог достойно защитить руку, удерживающую щит. Из косой раны брызнула кровь. Но все-таки наплечник сделал рану не столь значительной, и Грем еще мог владеть щитом. Он парировал удар и отскочил на полшага. Вскинул щит и отбил нападение снова. Враг был силен и необычен. Странные доспехи. Странное оружие. Таких Грем еще не видел. Его короткий римский меч, такой удобный в бою на короткой дистанции, на той дистанции, которую ему предложил этот страшный воин, мало что значил.
Жутко оскаленная кожаная маска закрывала его лицо. Высокий треугольный кожаный шлем, простеганный железной проволокой, был гораздо легче бронзового колпака Грема, но защищал его голову от ударов меча не менее эффективно. Короткая кольчужная мантия, свитая из блестящих колечек величиной с булавочную головку и поэтому похожая на маленький водопад, защищала его шею. Широкие прямоугольные наплечники, не стеснявшие движений. Прочный кожаный панцирь с нашитыми пластинами защищал грудь и живот. Фехтовал он тоже необычно, и поэтому был опасен вдвойне. Его движения были мягки и вкрадчивы, атаки стремительны и молниеносны. Удары точны и беспощадны. И у него не было щита. Щитов не имели только одиночки. Вечные странники, доверившие жизнь судьбе и полагавшиеся только на свое мастерство. Даже нанявшись к какому-нибудь правителю в войско для того, чтобы заработать себе на хлеб, такие воины не вставали в строй. Они терпеть не могли ходить фалангами, повинуясь окрикам командиров подразделений. Они дрались мелкими группами, чаще подвое, но иногда и в одиночку, почти в тылу врага. Никогда не отступали, никогда не сдавались. В своей ледяной непостижимой храбрости, какой-то абсолютной самоотверженности, причиняли противнику просто страшный урон. Гремлин вспомнил о том, что когда-то давным-давно он служил наемником у одного из византийских военачальников. В армии этого правителя были воины с севера. Голубоглазые великаны с длинными светлыми волосами, стянутыми на лбу кожаным ремешком. Россы – они называли себя Берсерками – ходили в бой обнаженными по пояс. Смерть и разрушение сеяли они вокруг. Мало кто решался вступить с ними в единоборство. Доспехами и стилем фехтования противник Гремлина походил на воинов из-за Великой Стены, которая тянулась от Нижних Пределов к подножию гор Вершины Мира и уходила к самому краю Земли, к Геркулесовым Столпам. Наверное, он был Берсерком Великой Поднебесной Империи, огромной, как океан, и древней, как сама земля, оградившей себя от внешнего мира Великой Стеной.
Воин был Мастером. Не просто хорошим фехтовальщиком, а именно Мастером. Великим Мастером, и Гремлин это чувствовал. Берсерк дрался без злобы. Создавалось впечатление, что он решил просто позабавиться. Грем допустил как минимум четыре ошибки, и, воспользуйся Мастер хотя бы одной из них, Гремлин давно бы уже валялся в пыли, разрубленный надвое острым, как лезвие бритвы, мечом.
– Ну что же, – подумал легионер. – Тем хуже для него. Слишком высокое самомнение обойдется ему дорого.
Грем пригнулся, прикрыл щитом грудь и горло. Сделал стремительный шаг вперед. Коротко выдохнув – к-к-кха… – выбросил руку с зажатым в ней мечом, целясь в стыки панциря и наплечников.
Удар не достиг цели. Странный воин легко повернулся на левой ноге вокруг своей оси. Клинок его легкого узкого двуручного меча с рукояткой, перетянутой кожаными ремешками, описав широкую дугу, опустился на бронзовый шлем Грема. Грем, почувствовав опасность, за миг до удара успел наклонить голову, и поразительно острая сталь лишь отсекла его ярко-алый султан из крашеного конского волоса, не причинив никакого вреда.
Грем опешил: «Замешкайся я на секунду, и у меня бы уже не было головы. Действительно опасная техника».
Воин описал полный круг вращения, сверкнул клинком и, ухватив его за рукоять двумя руками, выставил перед собой. Затем мягко переступил. Отвел меч к правому плечу, поставив его почти вертикально. Он выставил вперед левую ногу и, как будто нащупывая дорогу, стал по дуге приближаться к Грему.
Грем решился атаковать первым. Он громко крикнул. Метнулся навстречу Странному Воину. Ударил его щитом в грудь. Противник легко откинулся назад. Мягко кувырнулся через голову и встал на ноги в метре от Грема как ни в чем не бывало. Гремлин снова ринулся в атаку. Выбора у него не было. Единственно правильный способ ведения боя со столь сильным противником – постоянное нападение с максимальным использованием щита. Гремлин старался войти с Мастером в плотный контакт, сократить дистанцию, на которой катана, самурайский меч, терял свои преимущества. Грем подбадривал себя криками. Делал странные, по его мнению, трудно предсказуемые движения, пытался отвлечь внимание противника взмахами красного плаща, но тщетно. Его противник был невозмутим. Он уходил от ударов изящно и мягко, и, казалось бы, безошибочные атаки Гремлина позволяли едва коснуться кожаных доспехов Мастера.
Грем начал выдыхаться и был уже не столь активен. Он сделал несколько шагов назад и встал чуть полуприсев, выставив вперед левую ногу, защищенную бронзовым наколенником и прочными щитками, привязанными к голени кожаными ремешками. Спрятался за большой круглый щит и, готовый молниеносно контратаковать, приготовился к глухой обороне. Ему нужно было восстановить дыхание, иначе дальше вести поединок с той активностью, которая просто позволяла ему пока оставаться в живых, он бы просто не смог.
Мастер не спешил атаковать. Он крутанул несколько раз мечом и, поворачиваясь то одним, то другим боком, подходил ближе и ближе. Наконец за полшага до дистанции, на которой Грем был досягаем, Мастер вдруг присел, выставил вперед левую ногу, перенес на нее тяжесть своего тела и нанес, казалось, абсолютно не парируемый удар под нижний срез щита. Меч двигался настолько быстро, что образовал сплошную зеркальную поверхность, в которой Гремлин на долю секунды увидал отражение белого пушистого облачка, которое с нескрываемым интересом поглядывало с небес на странные танцы мужчин. Серебристый клинок звонко ударился о щит и отсек добрый кусок бронзовой полосы, пущенной по его краю оружейным мастером. Если бы не кожаная юбка до колен с нашитыми на нее кусками металла, то через секунду Грем уже лежал бы поверженный, с разрубленными ногами.
– Черт!!! – Выругался Гремлин. – Он пробивает любую оборону. Его бы в гладиаторы.
Он быстро переместился назад и, в момент завершения приема, атаковал сам. Прихватив край плаща, широко махнул правой рукой. Плащ взметнулся алым крылом, на секунду скрыв от восточного воина приготовления Грема к атаке. Легионер атаковал, как и раньше, другого он пока ничего придумать не смог. Он ринулся вперед, выставив щит. Мастер, похоже, разгадал его намерения и легко ушел с линии атаки, пропустив Гремлина вперед.