Дорога к дому
Шрифт:
Драться не хотелось совершенно. Родственничек поигрался своей сабелькой еще несколько минут и, не наблюдая с моей стороны никакой агрессии, опустил ее на землю. Ну да – я, наверное, даже улыбнулся – такой хвостик игрушка не из легких, тонн на шесть тянет, и даже такой силач, как этот, не сможет удерживать его в угрожающей позе довольно долго.
Стегозавр опустил хвост. Немного помедлил и начал поворачиваться боком. Он повернулся ровно настолько, чтобы не только чувствовать мой запах и слышать по колебаниям почвы мои движения, но и увидеть собственными глазами того, кто приперся с дипломатической миссией и как самый заправский полномочный посол ждал аудиенции. Похоже, он удивлен. Я рассматривал его неожиданно умную физиономию и ждал продолжения.
Стегозавр постоял в такой позе еще несколько минут, потом тяжело вздохнул и развернулся ко мне мордой. Сделал шаг навстречу. Вытянул шею, вдыхая мой запах и стараясь, видимо, запомнить его. Нервозности в его поведении не чувствовалось.
«Старый вояка», – с уважением подумал я. – «Вон как его». На спине стегозавра не хватало четырех пластин, и его некогда сплошной костяной гребень был похож на огромную челюсть, по которой хорошо прошлись несколько раз тяжеленным кулаком.
Я не двигался. Стегозавр подошел совсем близко и коснулся носом моей шеи. Я начинал волноваться, но все-таки сдерживал свои порывы и ждал, что же этот великий воин сделает в следующую секунду. Он старательно обнюхал меня. Повертел из стороны в сторону треугольной головой. Заглянул в мои полуприкрытые веками глаза и, сделав навстречу еще шаг, положил мне на голову незащищенное даже утолщениями кожи горло.
«Э-э-э-э, братец, вот теперь мы подружимся», – подставлять даже под небольшие шипы на голове свое самое уязвимое место может только тот, кто абсолютно доверяет тебе. Похоже, я правильно расценил его жест. Аккуратно вытащив свою голову из-под его треугольной башки, я сделал то же самое. Положил свое голое горлышко ему на голову. Стоит ему меня боднуть, и я отправлюсь к праотцам – это было рискованно, но стоило того, чтобы попробовать.
Замерев на несколько секунд, этот огромный, битый в боях самец осторожно высвободился из-под меня и не спеша затопал к рощице, изредка оглядываясь и как будто бы приглашая следовать за собой. Так, это, надо полагать, званый ужин. Ну что же. Все как в высших домах. Знакомство, обмен верительными грамотами, а теперь фуршет – мне стало смешно – а девочки будут? Я решил принять приглашение и резво пополз за хозяином этого великолепного луга. Он прошел метров сто и свернул за скальный уступ. Я следовал за ним.
То, что я увидел, умилило меня до глубины души. За уступом на каменной, прогретой солнечными лучами осыпи, спрятав за своими могучими спинами четырех малышей, возлежали три прекрасные дамы. Мне захотелось прокашляться и, понизив голос до бархатного баритона, задать самой симпатичной из них вопрос, который повторяется в миллионах вариаций на миллионах самых разных планет: «Мадам, что вы делаете сегодня вечером?» Но из этого ничего не получилось. Как оказалось, мое горло не способно было понизить рык до бархатного баритона. То, что вырвалось из глотки, скорее походило на кашель, немножко нервный и смущенный.
Я остановился. Хозяин не встал между мною и своим семейством, видимо, совсем не опасаясь за то, что я предприму какие-либо агрессивные действия. Ну что же, это было совсем неплохо. Можно было констатировать, что требования ООН по незапрещению посещений дипломатами секретных объектов были выполнены полностью. «А он соображулистый малый», – подумалось мне. – «Как же мне его назвать?»
– Зови меня Вустер – раздалось в ответ.
Если бы я в этот момент завтракал, то, наверное, погиб бы преждевременной смертью, поперхнувшись каким-нибудь листом папоротника. Моему изумлению не было предела.
– У тебя не должно быть имени… – Это был даже не вопрос. Скорее утверждение. – У Фантомов не бывает имен. Они не могут назвать себя сами.
– У меня есть имя, но я Фантом. Меня нет в реальном мире. Зови меня Вустер.
Вустер прикрыл глаза. Устало вздохнул. Казалось, этот короткий диалог уже утомил его. Наверное, Вустер нечасто говорит на языке людей, и у него не осталось сил на то, чтобы его продолжить. Он опустил голову на гальку и, казалось, уснул. Я терпеливо ждал, когда он отдохнет и сможет продолжить беседу. Минуту или две спустя Вустер очнулся, приподнял голову и посмотрел мне в глаза.
– Я знаю, что ты ищешь и, наверное, я смогу помочь тебе.
Если бы мои глаза могли стать еще больше, то глазные яблоки выпали бы из орбит.
– Ты ищешь Безымянное Зеркало. Я слышал о нем, и я смогу указать тебе дорогу.
Такой удачи просто не могло быть. Сердце заколотилось вдвое быстрее.
– Вустер, дорогой, веди!!!
Вустер посмотрел на меня долгим странным глубоким взглядом. Мне почему-то стало нехорошо. Возникло ощущение, что я уже труп. Неужели за всю историю Сети не было ни одного положительного исхода?
– Хорошо. Я покажу тебе Путь.
Вустер смотрел пристально, колюче, холодно прямо в душу.
– Когда-то я тоже пытался пройти этой дорогой и не смог. Может быть, тебе повезет больше.
Самочки заволновались. Если бы мы смогли посмотреть на себя со стороны, то, наверное, волновались бы не меньше их. Два огромных самца-стегозавра уперлись друг в друга взглядами и замерли как каменные изваяния, почти не дыша.
Салли подошла чуть ближе остальных и ласково промурлыкала что-то. У меня бы так не получилось, это точно. Вустер повернулся к ней и издал низкий ободряющий рык. Салли опустила головку, развернулась и отошла на прежнее расстояние. Она легла на каменистую осыпь и не спускала глаз со своего любимого.
Насколько все-таки абсолютны образы Фантомов в Сети. Я восторгался Салли. Такая преданность. Столь яркая и красивая любовь. Наверное, поэтому Вустер не захотел пройти путь до конца. Здесь был мир, о котором он мечтал, который был ему понятен. Хотя, может быть, я и ошибался. Не знаю.
– Пошли.
Это Вустер. Он спешил увести меня от своего маленького гарема. Через пару дней должен был начаться период гона, и тогда самочек было бы невозможно контролировать. Вустер знал это и постарался сделать так, чтобы у него было со мной как можно меньше проблем. Вустер неторопливой иноходью пошел вдоль скальной гряды, сквозь которую я пролез через тот самый разлом. Мне ничего не оставалось делать, как следовать за ним. Мы шли недолго. Может быть, час. Может быть, два. Вустер подвел меня к небольшой пещере, и отошел в сторону.
– Дальше ты пойдешь один.
Он развернулся и, более не сказав ни слова, пошел прочь. Я остался стоять на маленькой песчаной площадке перед черным, как омут лесного озера, зевом пещеры. Выбор был сделан еще там, в том мире. Нужно было идти, и я затаив дыхание шагнул внутрь. Ничего страшного не произошло. Я прошел метров сорок и остановился. Кромешная темнота окутывала меня плотно, как старое ватное одеяло. Не видно было ни искорки, ни лучика. Я боялся налететь на какой-нибудь сталактит или свалиться в колодец. Нужно было подождать, пока глаза привыкнут к темноте, и я смогу хоть что-нибудь различать.