Дорога к несбывшейся мечте

Балашова Юлия

– Ефим, - подалась она к сыну, - сынок.

Музыкант улыбнулся ей в последний раз, и приобняв меня повёл вниз.

Закинув сумку на заднее сиденье автомобиля, а меня, усадив на переднее сиденье, он собирался как можно скорее увезти нас подальше, но тётя Надя не позволила так быстро от себя отделаться. Женщина прибежала именно в тот момент, когда Ефим садился за руль, она крепко вцепилась в рукав его рубашки и стала плакать.

–

Ефим прошу, прости меня, он ведь тоже мой сын. Вы оба.

– Я не обижен на тебя мама, - честно признался парень, - я принимаю твой выбор, и не осуждаю. Иди к Егору, ему ты понадобишься чтобы утереть сопли после того как я вернусь на сцену.

– Ефим.

– Он всю жизнь мне завидовал, а ты потакала, теперь пожинай плоды.

– Но милый мой...

– Я единственный кто поддержал тебя, когда ты ушла от отца. А ты не встала на мою сторону, когда твой сын вылил на нас с Сашей ушат говна.
– Всё это музыкант говорил совершенно спокойно и без эмоционально, но внутри него разгорался точно такой же огонь, как и у меня, но я молчала, слушая оправдание женщины.
– Я прощу тебя мам, не могу не простить. Другой матери у меня никогда не будет. Но сейчас я хочу быть только с Сашей. Никто из семьи не сможет мне помочь пережить весь этот бред.

– Сынок, - прохрипела тётя Надя, а Ефим прямо перед её носом захлопнул дверь автомобиля.

Он включил зажигание, и мы сорвались с места. Я видела, как он напряжён, как мышцы его перекатываются под кожей, но молчала, боялась сделать хуже. Руки парня крепко держали руль, из-за разгорячённости я думала, он вдарит по газам, ждала, но Ефим вёл автомобиль ровно на той скорости, на которой положено.

Мы долго катались по улицам города. В основном молча. Ефим потихоньку приходил в норму, и затормозил у набережной. Накрыл лицо ладонями и просидел так минут пять. Я заволновалась, и положила ладонь ему на плечо. Он отреагировал весьма спокойно, на лице парня отразилась вселенская усталость.

– Всё в порядке?
– склонив голову, спросила я.

– Вполне, - жизнерадостно отозвался Ефим.

– Ну, хватит, - погладила я его по волосам, они были всё такие же приятные, - перестань притворяться. Уж при мне-то можно немного расслабиться.

– Правда?
– опустил он голову на руль, - я забыл, как испытывать эмоции, не скрывая. В душе всё горит, а на лице либо улыбка, либо равнодушие. Это плохо?

– Иногда надо давать себе разрядку. Как долго ты ещё продержишься на иллюзорном веселье?

– Не знаю, - выдохнул Ефим, - я хочу спокойствия. Хочу закрыться ото всех и просто ни о чём не думать.

– Закрываться тоже не вариант Ефим, - продолжала я гладить его, - я закрылась и чем всё кончилось? Итог: провальный. Лучше выскажись, поплачь, посмейся, поругайся.

– Не хочу ничего.

Меня поглотила грусть, и я прильнула к его плечу, положив на неё голову. Хотелось забрать всю боль и усталость Ефима себе. Либо же разделить её поровну, тогда ему станет легче.

Не знаю, сколько мы так просидели, но Ефим очнулся первым. Он снова стал обычным, улыбался и не показывал что что-то не так.

– Ты хочешь мороженного?

– Ефим...

– Кстати, помнишь, я просил тебя называть меня просто Фим, почему ты меня так и ни разу не назвала?
– задал он весьма странный во всей нашей ситуации вопрос.

Понятия не имею.

Я пожала плечами.

– Мне нравится, как ты произносишь моё имя малышка, продолжай.

– А меня бесят прозвища, которыми ты меня нарекаешь, - высказалась и я.

– О как. А я даже не задумывался. Тогда как мне к тебе обращаться?
– стал серьёзнее он.

Я подумала хорошенько и не нашла ничего лучше как позволить ему продолжить делать это. Иначе у нас кончатся споры, а я их так полюбила.

Мы вышли из автомобиля, купив мороженное отправились на берег реки. Долго стояли обвиваемые тёплым ветром. Когда устали стоять нашли беседку и продолжили наблюдать за водой оттуда. Время шло, и с каждой пройденной минутой сердце моё пронзала всё новая и новая стрела отчаяния. Так не хотелось расставаться. Весь день мы провели в объятиях друг друга. Я сама полезла к Ефиму, а он не стал сопротивляться. А пальцы наши были переплетены.

Я люблю тебя.

Хотелось сказать, но слова никак не хотели вылетать из уст. Так больно осознавать, что мы увидимся не скоро. А я уже заранее по нему скучаю. Он заряжал меня позитивом, да мы много переругивались, но всё это было в шутку, и мы оба это понимали. Как я без его оптимизма проживу хоть день?

С глаз скатилась слеза.

Чёрт, он не любит когда девушки плачут, но как мне заставить себя успокоиться? Я всхлипнула.