Дорога к счастью

Меллер Юлия Викторовна

— Зачем?

Злата ночью не поняла, что драконы перебрались на её плечах в новый дом, и настороженно смотрела на злого мужчину. Она не ждала от него ничего хорошего, но не чаяла, что всё настолько плохо. Никогда бы не подумала, что ненависть может быть желаннее презрения. Как же больно видеть устремлённый на себя взгляд будто на мерзкое насекомое.

Ответить ей было нечего. Злата сама не знала, куда делся рисунок драконов, в котором дети видели последнюю надежду найти способ возродить их. Она замерла

посередине лестницы, не решаясь спускаться далее. Наполненные горем взгляды мальчиков сводили её с ума.

— Быть может, лэра Эйш позавтракает у себя в спальне? — поняв, что ответа у неё не дождётся, предложил-приказал генерал — и у Златы не хватило духу возразить.

Признаться, что она не Талейта и не виновата в гибели драконов? Но что будет дальше? Её посадят за стол, покормят, а потом проводят вон. Стыдно осознавать, что она обманщица, но иначе нельзя.

Злата слегка кивнула, выражая своё согласие с мужчиной, и вернулась в спальню. Она даст ему спокойно попрощаться с детьми и уехать. Сейчас её откровения ни к чему, а дети всё потом поймут.

Злата посвятила свободное время сборам, и когда к ней зашёл лэр Больдо, она была готова к отъезду. Оставалось собрать детей.

— Я вижу, вам не терпится уехать, — выдавил он.

Ответа ему не требовалось, и Злата молчала. Она пыталась принять гордый и независимый вид, как у истиной Талейты. Видимо получилось, так как генерал приблизился и, чуть нависая над ней, угрожающе добавил:

— Если мои дети окажутся в интернате, вам не жить, благородная лэра. Я уничтожу всю вашу семью!

Злата понимала, что жена генерала заслужила негативное отношение Имруса, но как же обидно, что именно ей достаётся выслушивать и выдерживать давление, а не гордячке Талейте! У неё фантомно заболела шея и она впилась ногтями в свои ладони, только чтобы не впасть в неописуемый ужас.

Генерал счёл угрозу услышанной и оставил её в покое. Злата упала на пол и разрыдалась. Похоже, она до конца жизни не избавится от животного ужаса при виде разозлённого на неё мужчины. Ей не дают ни времени, которое как известно лучший лекарь, ни лекарств, ни душевных бесед с психотерапевтом!

Через десять минут лэр Больдо покинул имение, и в доме наступила гробовая тишина.

Злата вытерла мокрые дорожки на щеках, промокнула глаза и с укоризной посмотрела на новую себя. Она теперь лэра и надо бы следить за выражением своих чувств. Нельзя так раскрываться и показывать, что злые слова и угрозы имеют над ней власть. Это всего лишь последствия маленькой части её жизни. Неприятная, пугающая, но крошечная частичка, произошедшего с ней, которая потеряется среди радостных моментов пребывания с детьми, и нельзя давать ей власти, кормя слезами и унынием.

Глава 8

Девушка умыла лицо, причесалась и накинула лёгкий платок. В

доме находится молодой лэр и неприлично выйти к нему с непокрытой головой, это она хорошо запомнила. О том, чтобы сегодня выехать в родительский дом, можно забыть. Приезжать на ночь глядя в незнакомое место не хотелось. К тому же надо позаботиться об остающихся слугах. Скорее всего, она больше их никогда не увидит, но не дело оставлять людей, не сказав напоследок доброго слова и не поблагодарив за работу, но это потом.

Робея и путаясь в подготовленных словах, Злата открыла дверь в детскую. Гьяси занимался с Иржи, а малыш Каджи рисовал простейшие магические руны. Три пары глаз с разным выражением лиц уставились на неё. Все заготовленные слова вылетели из головы.

— Простите, лэр Гьяси, что отвлекаю вас, но я хотела поздороваться с детьми, — сказала и покраснела.

Ну что за чушь она несёт? Целый день дома со всеми, а вечером решила поздороваться? Не удивительно, что на неё странно косятся! Но раз уж ляпнула ерунду, надо продолжать!

— Добрый вечер Иржи, Каджи, — разволновалась она и, блестя увлажнившимися глазами, добавила:

— Я скучала по вас, мои солнышки.

Зря она себя укорила, это самое правильное начало разговора, какое она могла придумать. Маленький Каджи почувствовал сразу, что зашла настоящая мама, достаточно было видеть её лицо, а слова дали толчок к действиям. Он бросил кубики и с криком: «Мама!» бросился к ней. В его отчаянном возгласе были обида на то, что бросила, и была радость, что вернулась.

А Иржи смотрел на неё, раскрыв глаза, и казалось, боялся поверить, что чудо вновь происходит с ними всеми. Злата, подняв на руки Каджи, протянула руку к старшему.

— Иржи? — тихо позвала она его и не заметила, как слёзы всё-таки потекли из её глаз. Старший подошёл к ней и прижался к боку. Злата обняла его и почувствовала, как он вздрагивает, плача.

— Кхм, — напомнил о себе учитель, потирающий в смятении лоб, — лэра Эйш, не сочтите меня наглецом, но это вы или… вы?

Злата поставила на пол малыша и, проводив его к рисункам, села рядом с ним на низкую табуретку. Она продолжала держать за руку старшего и сквозь слёзы улыбнулась учителю:

— Это я.

— Невероятно!

— Правда? — чуть кокетливо спросила она, совершенно не понимая, какая картина могла сложиться в голове Гьяси.

— Правда, — серьёзно кивнул мужчина. — Я не знаю, что случилось и как это происходит, но я вижу разницу между хорошо знакомой мне благородной лэрой и вами.

Злата насторожилась, и нахмурившийся Иржи, чувствуя себя на данный момент старшим мужчиной в семье, смотрел на учителя, копируя суровый взгляд генерала. Что отвечать лэру Гьяси, Злата не знала. Он сразу понял её затруднения и, обдумывая каждое слово, успокоил её: