Дорога к тебе
Шрифт:
— Она не смогла.
— Она потеряла ребенка, о котором я не знал, а потом уехала из-за того, что я ни о чем не догадался?
Судя по всему, Кэтрин не собиралась ему отвечать.
— Ну давайте, Кэтрин! Выкладывайте мне, что она сказала.
— Она сказала, что дело было не столько в выкидыше, сколько в ваших отношениях в целом. Выкидыш сыграл роль последней капли — и она увидела в нем знак того, что с вашим браком все кончено.
— О Боже! — сказал Джек и провел обеими руками по волосам. — Но почему же она не сказала мне об этом после?
— А когда после? Если вы звонили, то разговор шел не о
— Да нет же, не утратил. — Его охватила печаль. — Ох, Рэйчел, — вздохнул Джек, прижав ее руку к своей груди, — ты должна была мне об этом сказать.
— Разве это что-то изменило бы? — скептически заметила Кэтрин.
Джек был слишком подавлен, чтобы оскорбляться.
— Не знаю, — пробормотал он. — Может быть. — Он был бы рад сыну. Да, черт побери, он был бы рад и еще одной дочери! В свое время они говорили насчет того, чтобы завести еще детей, но финансовое состояние не позволяло иметь больше двух, к тому же, когда Хоуп вышла из пеленок, оба радовались вновь обретенной свободе.
Если бы он знал о ее беременности, они бы, наверное, объяснились. Это только Рэйчел считала, будто он к ней охладел. Если бы он знал о ее беременности, то обязательно вернулся бы домой из той поездки.
По крайней мере так ему кажется сегодня. Тогда он, возможно, рассуждал бы по-другому. Тогда он был на гребне успеха и был чересчур поглощен своей работой.
— Думаю, однако, — сказала Кэтрин, — что она все равно потеряла бы ребенка — с вами или без вас. Она не винила вас за выкидыш — только за то, что вас не было рядом, когда она нуждалась в поддержке и утешении.
— Ну да. — Джек вздохнул. — Теперь-то я понимаю, что она в этом нуждалась.
Теперь он знал, что послужило последним толчком к разрыву. Правда, для него это ничего не меняло. Он все равно чувствовал себя брошенным. Отвергнутым. Одиноким. С ребенком или без ребенка — она все равно ушла, чтобы начать новую жизнь.
Размышления об этой новой жизни заставили вспомнить о ее дружбе с Кэтрин.
— Вы говорили, что встретили ее в приемной у гинеколога. В Кармеле?
— Да.
— У нее были еще какие-то проблемы — после того как она уехала из города?
— Нет. Она просто пришла показаться местному доктору. Мы разговорились, и между нами сразу установилось взаимопонимание. Обсудили одну тему, другую. Потом отправились пить кофе, потом на ленч, потом снова пили кофе. Она очень меня поддержала.
Надо было сразу понять, что проблемы возникали не только у Рэйчел.
— Она вас поддержала?
Кэтрин побледнела и отрицательно помотала головой, но этот жест не мог обмануть Джека.
— А зачем вы приходили к врачу?
Кэтрин пристально посмотрела на него, затем обернулась к двери — там никого не было — и вновь взглянула на Рэйчел. Прошла еще минута, прежде чем она ответила Джеку:
— У меня тогда только что обнаружили рак груди.
Он широко раскрыл глаза, стараясь не смотреть на ее грудь.
— В тяжелой форме?
Кэтрин выдавила из себя смешок:
— Это все равно что быть больше беременной или меньше.
— Вы понимаете, что я имею в виду.
— Понимаю. Нет, ничего особенно страшного. Без метастазов, лимфатические узлы увеличены не были. Все, что нашли, — это микроскопические злокачественные опухоли. Я готова была поверить в чудо. Если бы я не сделала маммограмму, то сейчас, возможно, меня бы уже не было. — Она коротко вздохнула. — Это была хорошая новость. А плохая заключалась в том, что такие опухоли у меня были в обеих грудях. — Она провела рукой так, как обычно делают, когда показывают, что, дескать, сыт по горло — только этот жест пришелся ниже.
На этот раз Джек посмотрел на ее грудь, поскольку уже не один раз — а на этой неделе он видел Кэтрин постоянно, причем в разной одежде, включая обтягивающие свитера, — мысленно отмечал, что у нее вполне привлекательное для сорокалетней женщины тело.
Она засмеялась:
— У вас рот открыт.
— Я знаю… просто… я не вижу…
— Это реконструкция.
— А! — смущенно сказал Джек. — А выглядит прекрасно.
— Только снаружи, — сказала она, и в ее тоне вновь послышался вызов. Джек только сейчас понял, что до сих пор Кэтрин разговаривала с ним мягко, по-человечески.
— И каким же образом Рэйчел вас поддержала? — спросил он.
Кэтрин с минуту помолчала, глядя на Рэйчел, затем задумчиво кивнула.
— Она приезжала ко мне сразу, как только я ей звонила. Она была рядом, когда мне приходилось переживать неприятные минуты.
— Например?
— Например, когда надо было выбирать между лампэктомией и мастэктомией. Когда обсуждались плюсы и минусы обычной хирургии и пластической, когда решалось, какой метод реконструкции подходит больше всего. Когда надо было жить, зная, что до операции, пока лимфатические узлы не исследованы в лаборатории, невозможно определить, не распространился ли рак дальше. Когда гадаешь, удастся ли хотя бы пережить операцию, не то что победить болезнь. — Уголки ее рта дрогнули. — Наверное, уже и не рады, что спросили?
Напротив, Джек был рад — иначе он не понял бы, что к чему.
— Рэйчел была со мной постоянно — до, во время и после, — сказала Кэтрин.
— У вас нет семьи?
Она сложила руки на груди, на вид нисколько не отличающейся от настоящей.
— Сейчас нет. А тогда я была замужем. Только мой муж оказался чересчур брезгливым.
А, значит, у нее был муж! Вот и недостающий фрагмент — да еще какой крупный.
— Он что, вообще не появлялся?
— Почему же, появлялся. Иногда. — Она криво улыбнулась. — Рой был профессиональным игроком в гольф. Мы переехали сюда из Майами, когда он получил приглашение, от которого не смог отказаться. Он играл в клубе, который находится в Пеббл-Бич. Такое вот важное дело, поэтому у него не было времени сидеть в приемной у врача и держать жену за руку. — Кэтрин вскинула голову. — Ничего, я это как-то пережила. Конечно, это весьма неприятное занятие и действительно отнимает много времени. Приходится по полтора часа сидеть в холодной комнатушке в тонком хлопковом халате, ожидая, когда появится очередная группа врачей, — и ради чего, ради пятиминутной встречи? И все время думаешь, что это начало конца и что ты не хочешь умирать. Я по натуре очень спокойная, но были моменты, когда меня бросало в жар, а потом начинало трясти, и я думала, что если сию же минуту не вырвусь из этой проклятой каморки, то немедленно сойду с ума!