Дорога к убийству
Шрифт:
— Здравствуйте, мисс Митчелл, — раздался мужской голос.
Оглянувшись, они увидели Теда Притчарда, в застиранной футболке с выцветшим логотипом популярного светлого пива — возможно, рекламным подарком от пивоварни. Курчавые волосы припудрены опилками, как перхотью.
— На ланч заскочил, — объяснил он свое присутствие в заведении. — Бегаем перекусить со Стивом по очереди. — И скосил глаз на Тоби. — Другой джентльмен нынче не с вами?
— Видимо, нет, — буркнул Тоби.
— Он работает, Тед. У нас обоих почти совсем пропали пасхальные каникулы.
— Теперь неплохо и выпить, а? — дружелюбно заключил
— Только не говорите, — с большим чувством произнес Тоби, — будто каждый житель этой страны не сует нос в чужие дела. Что за тип?
— Мастер, садовую мебель делает. Мы с Аланом хотим кое-что заказать для сада при доме викария, когда приведем все в порядок.
— Никогда не понимал одержимую страсть некоторых к садоводству, — мрачно объявил Тоби.
Немного помолчав, Мередит напомнила:
— Насчет Фионы. Джереми часто давал ей деньги? Помногу?
Тоби передернул плечами:
— Думаю, когда была моложе, да. Потом, знаете, ей исполнилось восемнадцать, она стала распоряжаться собственными деньгами, полученными от деда. Поэтому в финансовом смысле была вполне независимой.
Мередит удивилась, отметив, что отвалился один мотив, который она приписала Фионе, подозревая ее в авторстве подметных писем. Не стоит упоминать при Тоби о своих подозрениях. По крайней мере в данный момент.
Между ними просунулась рука с откупоренной бутылкой вина.
— Красное! — провозгласила Долорес и испарилась.
— Значит, нам не дали шанса попробовать, — проворчал Тоби, взял бутылку и сразу с шипением отдернул руку. — Где они его держат, черт побери? Оно нагретое!
Мередит дотронулась до бутылки. Точно, теплая до опасного предела.
— У батареи центрального отопления или в духовке, — предположила она. — Или вон под теми лампочками над стойкой, которые всегда горят. Там стоят такие же бутылки.
— Ладно, — бросил Тоби, хватая бутылку за горлышко. — Я за это не заплачу. Я готов заплатить за бутылку бурды, но не за бутылку горячей бурды! — И промаршировал к стойке.
Мередит с интересом следила за оживленной беседой. Долорес откинула белые локоны и подбоченилась. Жестикуляция Тоби все больше приближалась к средиземноморской. Тед, облокотившись о стойку, окутанный струйками сигаретного дыма, наблюдал эту сцену с любопытством, поглощая ланч исключительно в жидком виде. В один момент Мередит чуть не вскочила, чтобы вмешаться, пока не дошло до насилия. Долорес схватила бутылку и, сильней обычного напоминая ростральную фигуру на носу галеона, выскочила из-за стойки в кухонную дверь.
Тоби вернулся раскрасневшийся, озадаченный и расстроенный.
— Ну? — спросила Мередит.
— Я говорю, вино теплое, — доложил он. — Она говорит, комнатной температуры, как положено. Я говорю, только если в комнате сауна. Говорю, дайте другую бутылку. Она говорит, все одинаковые. Я говорю, не стану платить за теплую бутылку и готов отстаивать свою правоту перед магистратом. [8] Она предложила поставить ее в холодильник.
К этому моменту Мередит уже закрыла лицо руками и беспомощно покатывалась со смеху.
8
В Британии мелкие правонарушения
— Пить нельзя будет, — прорычал Тоби, глядя на ее трясущиеся плечи. — Но спорить с этой женщиной все равно что с танком!
Мередит вытерла глаза.
— Долорес есть Долорес.
Маленький запуганный мужчина поспешно выбежал с кухни с двумя тарелками, на которых стояли коричневые глазурованные корытца, и поставил их перед клиентами.
— Лазанья, — шепнул он. — Через минуту вино принесу. В морозилку сунул ненадолго.
— Будем ждать с нетерпением, — буркнул Тоби, схватил вилку, ткнул в лазанью. — Интересно, что тут намешано.
— С виду нормально. Я должна рассказать Алану, что Фиону здесь видели. Вы правы, это место не для нее, сомневаюсь, чтобы она зашла сюда провести вечер. Может, с кем-то встречалась? У нее были знакомые среди местных?
Тоби пожал плечами.
— Спрашиваете меня? Она не рассказывала. — Он осторожно попробовал лазанью. — Съедобно. Пожалуй, неплохо. — И снова положил нож и вилку. — Мередит, я должен кое в чем признаться. Между нами с Фионой не было такой любви, как у вас с Аланом, но мы были добрыми друзьями, и я собирался просить ее выйти за меня замуж.
Мередит ошеломленно молчала. Наконец, просто спросила:
— Зачем?
— Зачем вы с Аланом женитесь? Не надо, не отвечайте. Забудьте. Про вас я и так знаю. Каждый, кто вас увидит вдвоем, догадается. Я просто понял, что хочу жениться. Фиона показалась вполне подходящей. Это не сиюминутное побуждение. Плод долгих раздумий.
— Хотите сказать, что рассматривали брак с точки зрения удобства?
Тоби хватило совести покраснеть.
— И так можно сказать. Знаете, в последние два года я заметил, что превращаюсь в посольского холостяка. Не гожусь на подобную роль. А Фиона сидела в лондонской квартире в доках, время от времени ездила в Овервейл на два-три дня. Разве это жизнь? По всеобщему убеждению, хорошенькая девушка каждый вечер веселится напропалую. Судя по ее рассказам, ничего подобного. Я знал, что она сейчас не работает, значит, даже не имеет возможности выпить и поболтать с сослуживцами. А в качестве жены дипломата она получит готовую роль в общественной и светской жизни, будет путешествовать по всему свету… В Англии у нее не было настоящих корней. Мы с ней отлично ладили. Могло получиться.
Чем дальше, тем воинственней становился его тон.
— Ладно, согласен, когда я теперь здесь рассказываю, выходит очень глупо. А когда обдумывал с собой наедине, звучало неплохо. Вы скажете, что ни один мужчина в здравом рассудке не сделает брачное предложение девушке, которую даже ни разу не поцеловал…
— Не скажу, Тоби. Просто интересуюсь, поощряла она вас когда-нибудь? Возникало у вас ощущение, что Фиона готова согласиться?
Тоби расстроился:
— Нет, если честно. Она всегда относилась ко мне дружелюбно. По-моему, любила со мной разговаривать. Хотя, как теперь вспоминаю, говорил главным образом я. О себе она мало рассказывала. А я не задавал личных вопросов, считая, что знаю ее, да и что-то в ее поведении запрещало расспрашивать. Всегда думаешь, будто знаешь близких людей. Пожалуй, я основывался на догадках. Не знаю, на правильных или ошибочных. Наконец решил прямо высказаться.