Дорога к вратам

Сенин Михаил

Вечером собрались в гостинице втроём, просмотрели кристалл с показаниями грона ещё раз. Что-то мне в них всё-таки не понравилось.

— Хисс, как ты считаешь, это всё, что можно из него вытянуть? — Спросила я задумчиво.

— Да, — ответила она. — Это сссслуга гронов, он просто не в соссстоянии знать больше.

— Как слуга? — я ужасно удивилась. — Мы что, всё это время шатались по кишкам этого кальмара-переростка и всё что нашли так только слугу? Чёрт возьми, а где сами гроны?

— Ты с ними вссстретишься, это неизбежно. Раз ты вошла в круг интересов грона, то из него не выйдешь. Отныне всё что ты делаешь, ты делаешшь на пользу какого-нибудь грона, да же если во вред к другому. Как и все, кто соприкоснулсссся с чёрным кораблём.

Каэльд встал из кресла, подошёл к Хисс и уставился в её глаза.

— Что ты имеешь в виду, когда называешь Иру предателем? — спросил он, почти шёпотом. Обычно кирны, как и люди, выражают свой

гнев криком или рёвом, Каэльд же был исключением. Чем больше его голос был похож на шёпот, тем больше он злился и судя по всему он собирался порвать Хисс на куски голыми руками. Мне очень не хотелось такого исхода.

— Не предателем, — прошипела в ответ Хисс, развернув щупальца в позу извинения. У Скуош шипение означает спокойствие и желание примириться. — Всё гораздо сссложнее и прощщще. Грон довольно сссильная империя, по крайней мере была таковой во время последней войны. Но никто никогда не видел гронов, только их ссслуг. Ссслуга гронов не то, что слуга человека, не сссобака или кошшшка. Это… другое. Те, кто ссстолкнулись с кораблём, не стали предателями. Но сам факт такого сссстолкновения как бы накладывает метку на всю жизнь. Нет, не метку. Ссслед, так точнее.

— И что, теперь вы будете работать на империю гронов? — сказал Каэльд ещё тише.

— Нет, не так. — Хисс медленно покачала головой, словно раздумывая. — Предссставь, что ты случайно убил… кошшшку. Значит ли это, что ты работаешь на мышшшей?

— В этом смысле, — протянул Каэльд. — Да, теперь понимаю. Но учти, если…

— Стоп, — прервала его я. Спор был бессмыслен, а ссора бесполезна. — Меня больше интересует вот что. Хисс, подруга. Не хочу сказать ничего плохого, но не слишком ли ты много знаешь для лейтенанта полиции? Ты очень неплохо ориентировалась на чёрном корабле, ты рассуждаешь о слугах гронов и о самих гронах со знанием дела. Я чего-то о тебе не знаю?

Хисс немного промолчала а потом произнесла.

— Пожалуй, ты имеешшшь право знать, раз влипла в эту исссторию. Впрочем, тут никогда не было осссобых секретов, просссто это не афишировали. Как по твоему, почему нашшша планета называется Пруклятой?

— Ну это понятно, — хмыкнул Каэльд, — когда на ней живут такие чудища, её иначе не назовёшь.

— Помолчи, милый, — слегка осадила я его. Действительно, название планеты со стандартного на русский переводится именно так. Но фокус в том, что именно этим словом скуош называют свою планету. Собственно, оно и в стандартный язык перешло из языка скуош. — Возможно, из-за геологических особенностей? Нельзя иначе называть планету, у которой география меняется каждый день.

Я слегка преувеличила. Но тем не менее тектонику Пруклятой иначе, чем бешенной не назовёшь. Землетрясения на ней столь же обыденное явление, как смена дня и ночи, а горы, острова и материки появляются и исчезают настолько часто, что география, как наука просто теряет смысл. Как на такой планете вообще возникла жизнь и не вымерла, для меня загадка.

— Вы оба не правы. Дело в том, что народ ссскуош тоже ссслуга гронов.

Вот что нам рассказала Хисс.

Много тысяч лет назад скуош были дикими существами, сумевшими выжить только благодаря своей огромной приспособляемости. Ум и сообразительность были гораздо менее важным фактором, но были развиты в достаточной степени для того, чтобы считать скуош именно народом, а не просто жизнью. Тем не менее, развитие скуош шло по пути увеличения силы и выносливости, но никак не разума. Примитивные верования, математика на уровне много-мало, никакой письменности и орудий труда. В таком состоянии и застала их экспедиция гронов, занимавшаяся поисками перспективных для захвата народов. Скуош были призваны перспективными в качестве рабов, и планета была немедленно колонизирована. Легенды сохранили это как сошествие с неба богов, которые научили скуош изготовлению простейшего оружия и орудий труда, а самых достойных забирали на Шихн — спутник планеты. В какой-то мере это было правдой — не умея самостоятельно выжить на Пруклятой, гроны создали нормальные (для себя) условия на Щихне и организовали там колонию, переселив часть скуош. Время от времени кого-то возвращали вниз, для сохранения и развития генофонда. Легенды называли таких избранными. Любая скуош, живущая внизу считала для себя честью снести яйцо от такого мужчины. Результатом такого положения вещей стал резкий скачок в развитии мозга. Очень быстро скуош стали весьма развитым техническим народом под руководством своих богов. Слишком быстро. Развитие разума вскоре вышло из-под контроля гронов. Толчком к этому послужило сообщение раба по имени Шенеш аш Ануурх, которого гроны в числе прочих вывезли в свою империю. Он был первым и единственным, кто смог оттуда сбежать, захватив корабль. Это было нетрудно, поскольку гроны собирались доверить управление кораблями скуош, как наиболее выносливым существам, не боящимся ни высоких перегрузок, ни радиации, ни даже космического вакуума. Шенеш

был одним из участников этого эксперимента, но тут у гронов вышел прокол. Получив в своё распоряжение космический корабль, он первым делом улетел домой, чтобы рассказать современникам правду. В качестве доказательств он прихватил с собой кое-какие сувениры из империи — кошельки из кожи скуош, консервы из их мяса, сувениры из костей и множество столь же милых вещичек. Скуош поняли, что боги, которым они преклонялись, на самом деле были демонами. Но не все в это поверили и началась гражданская война. Гроны вмешались в эту войну, но это привело только к объединению воюющих сторон против нового, теперь уже общего врага. Скуош захватили заводы и фабрики на Шихне, а так же все имеющиеся корабли гронов, благо Шенеш обучил повстанцев управлению ими, хотя бы в пределах системы. Поняв, что победить в этой войне можно, только уничтожив Пруклятую планету вместе со спутниками, гроны решили отступить. Тогда у них ещё не было оружия, способного уничтожать планеты, а когда оно появилось, о скуош просто забыли. Во время последней войны скуош активно использовали технологии гронов против них же, что очень помогло одержать победу.

— Теперь ты всё знаешшшь, — сказал Хисс. — Довольна ли ты?

— Да, но кое что меня ещё смущает.

— Что именно?

— Однообразие. Все существа, которые я встречала, имеют какие-то аналоги среди земных существ. Кто-то произошёл от птиц, кто-то от крыс, кто-то от кошек. — Примитивно, но близко к истине. Кирны произошли от существ, действительно похожих на кошек. — Чёрт, да мне понадобилось всего несколько прививок и совсем маленькая модификация организма, чтобы научиться есть кирнскую пищу! Почему так? Где разумные кристаллы, мудрые растения, мыслящий океан, в конце-концов? И среди этого великолепия вы, совершенно непохожие ни на что, такие мудрые, ко всему приспособленные, и никак не вписывающиеся в эту систему?

— Ты затронула очень важную тему, Иришшка. На самом деле и мыслящщщие кристаллы и разная экзотика, по которой ты тоскуешшшь, сущщществуют. Просто галактпол не суётся в дела неприсоединившшшихся миров, а среди них всякое встречаетссся, даже такое, что ты и предссставить не можешь. Как ты знаешь, все они находятся за пределами Галактического Союза и не желают к нему присоединяться. Но ты права, Союз предссставляет собой необычную аномалию среди других миров. Нашшши учёные много думали над этим вопросссом. Было много разных теорий, например, Сссеятели или панссспермия, но по разным причинам их отвергли, так что вопрос остаётся открытым.

Сказав это, Хисс пошла спать в свою комнату, а мы с Каэльдом остались. Не так уж часто появляется возможность провести вечерок тихо, по семейному, ни о чём не заботясь, и мы решили ею воспользоваться, пока никто не мешает.

Несколько дней всё было тихо, как в отпуске. Отдыхали, гуляли по городу, знакомились с местными достопримечательностями, любовались небом. Несмотря на то, что в космосе полно разных миров, с зелёными закатами, двойными солнцами и прочими чудесами, а я много лет видела только стальной потолок Караама или черноту космоса. Глупо, наверное. Но вскоре идиллия закончилась. Однажды в нашу дверь позвонили. Открыв, я обнаружила верховную мать Гхума со свитой, не больше ни меньше. Разумеется, я тут же пригласила её войти, со всеми положенными церемониями, извинилась, что не в мундире, и попросила разрешения исправить это. Разумеется, оно мне было дано. Наличие на мундире значка с цветами клана, в который я так лихо вошла когда-то, было встречено Благосклонными Кивками. Тот факт, что мне нечем угостить высоких гостей, потому что не имею гхумской еды, никого не огорчил, видимо было предусмотрено заранее, так что перешли к делу.

— Ирина! Будь здорова сама и дети твои и мужчины твои! — зажглись буквы над переговорником верховной матери. Машинально я отметила пропуск т’Человек. — Мне выпала честь сообщить тебе о том, что твой подвиг заслужил награду. В ближайшие дни, на празднике посева ты получишь посох главной матери. Будь там.

Ого! Такое повышение и главное, как неожиданно!

— Но не объяснит ли мать, чем я заслужила это?

— Ты спасла меч брата. Ты спасла честь клана, который близок моему клану. Ты достойна. Вот тут, — одна из матерей свиты достала из сумки кристалл, — записано всё, что тебе надо знать о церемонии. Здесь, — другая мать протянула небольшой свёрток, — то, что ты наденешь.

Поклонившись, я приняла и то и другое. Из спальни вышел Каэльд, уже в форме.

— Здоровье мужчине твоей семьи, — зажглось над переговорником, и верховная мать поклонилась. Каэльд тоже. Глаза матери потемнели, выражая недовольство. (У гхумоков нет лицевых мышц и потому трудно судить об их настроении.) Я как-то забыла объяснить Каэльду, что в гхумском обществе мужчины не кланяются, а либо стоят прямо перед матерью, либо склонив колено, насколько им позволяет анатомия. Чтобы загладить конфуз, я быстренько велела ему (по-русски) встать на одно колено, что он и сделал. Мать успокоилась.