Дорога к вратам
Шрифт:
— Нееет!!! — заорала я, поняв, что случилось непоправимое. — Ки!!! Вставай!!!
Я теребила мёртвое тело, понимая, что это бесполезно, но на что-то надеясь.
— Ты ничем ему не поможешшшь….— Услышала я голос лучшей подруги. — Он прошшшшёл через врата, но сссспас тебя.
— К чёрту всё!!! И врата ваши к чёрту!!! — заорала я. И хотела как следует врезать ей по морде, но тут зазвенел сигнал вызова. Машинально я ответила.
— Адмирал, системы корабля в норме, ремонт закончен, защита восстановлена. — Доложил дежурный офицер. — Какие будут приказания?
— Уберите труп из рубки, — приказала я. — Замените мне кресло. И поторопитесь.
— Будет сделано!
— Что ты собираешься делать? — спросила Хисс.
— Воевать. — Бросила я и посмотрела ей в глаза. Не
Унесли труп. Принесли кресло. Установили мгновенно и смылись.
Я молча уселась за пульт и уставилась в экран тактического компьютера. Мы несли потери. Несколько моих истребителей вылетели из-под защиты и были обстреляны. Но зато два вражеских корабля превратились в огненные шары, когда мои парни умудрились прострелить им реакторы. Это стоило мне нескольких истребителей. Со мной происходило что-то странное, пропали все эмоции, остался холодный разум. Искорки на экране, бывшие ранее живыми людьми вдруг стали просто искорками. Живой силой и потерями, не более. Я отдала несколько приказов уцелевшим кораблям, сосредотачивая огонь на флагмане. Несколько ракетных залпов и он сгорел. Я потеряла ещё два крейсера, но ситуация несколько переменилась, противник начал отступать. Несколько кораблей открыли зоны перехода, я тут же их заблокировала. «Нет уж… Ни один не уйдёт!» — решила я. Двое всё-таки ушли, успели открыть зону перехода. Впрочем, несколько выстрелов из психотронок им всё-таки досталось. Надеюсь, толк был.
— Отстрелялись, — хмуро сказала Хисс. — Собираем обломки и на базу?
— Если она ещё есть, та база, — ответила я. — Хорошо, что мы оставили часть флота. Надеюсь, они достойно встретили этих уродов, кем бы те ни были.
— Надеюссссь… Но судя о тому, что уроды осталисссь…
— Хисс, не наводи паники. Возможно, наши просто отогнали их к планете, а сами окопались.
— Хорошшшо бы… Что сейчассс?
— Подбираем наших. Остальное… Сбросим навигационный бакен, потом разберёмся с чужими. Сейчас не до них. А пусть хоть вообще сдохнут. Идём к планете.
Бакен сбросили. К планете подошли. База была разрушена. Треть флота, оставленная мною, болталась по орбите в виде обломков. Мы очистили космос от пришельцев, но как быть с теми, что оказались внизу? Несколько чужих транспортников поднялись с планеты и попытались пройти мимо нас. Даже не стала тратить ракеты и выпускать истребители, просто прихлопнула их психотронками, пусть летят в пространство братской могилой. Столица лежала в руинах, но, судя по телепередачам, чужаков там не было. Не пустили их мои парни. Сами погибли, но не пустили. Несколько городов были оккупированы, среди них Кронцглинг. В памяти всплыла рыжеволосая кирнийка. Айна. Я решила, что лично займусь этим городом, чего бы мне это не стоило. Распределила отряды по оккупированным городам, и вперёд. Возле города стояли пара чужих транспортников, я их просто сожгла. Хисс заикнулась насчёт заложников, которые там могли быть, не обратила внимания. Всё что я хотела — уничтожить всех чужаков, отомстить за Каэльда. Кажется, удалось. Я шла во главе отряда по городу, даже не надев брони. Мы врывались в каждое занятое здание, и я резала всю синекожую сволочь, которую видела на пути. Хорошая вещь, нитевик, жаль, что режет беззвучно. Но тем страшнее. Чужаки поначалу пытались сопротивляться, потом падали на колени, что-то верещали по-своему. Ни один не выжил. К вечеру Кронцглинг был очищен. Чуть позже остальные города. Я направилась к Айне. Её дом был разрушен, но жители спаслись в подвале. Как хорошо, что она тоже была там! Хотелось обнять её, заплакать, но слёз не было.
— Ирина, что с тобой? Вы их выгнали?
— Да. Мы их выгнали.
Я замолчала. Не знала, как есть сказать, поэтому просто брякнула:
— Каэльд погиб.
— Ясно… — она обернулась и села на обломок стены, не обращая внимания на покрывшее его каменное крошево. — Как это случилось?
Я рассказала.
— И теперь ты… Я понимаю, г’йохль. Или нет?
— Он погиб, спасая мою жизнь. Думаю, это не считается.
— Да, верно. Согласно обычаям… — Айна задумалась. — Знаешь,
— Это единственное, что я могу тебе обещать, Айна. Всё пошло прахом. Война это или провокация… Знаешь что? — я сунула руку в карман и вытащила кредитку. — На какое-то время тебе этого хватит.
— Спасибо. — Она спрятала карточку в карман. — Скажи, когда и как ты будешь провожать Каэльда?
— Всех. Как только очистим остальные города, затем наверх. Соберём тела и обломки. Тогда и проводим.
— Ирина, я понимаю, что это наглость, но… Можно я буду при этом присутствовать?
— Ты знаешь, это запрещено.
— Знаю. Но я в своём праве.
Я взглянула в её зелёные глаза и поняла: чёрт с ним, с запретом. Никогда не прощу, если откажу ей в этом.
— Это запрещено. Поэтому я не возьму тебя наверх. Если мои люди увидят, кто-нибудь доложит.
В её глазах появилось отвращение. Не детская обида, такое просто не вязалось с ней.
— Так что, надеюсь, что ты не пробежишь у них за спиной в сторону кормового люка, который будет случайно открыт во время построения. Даже если и пробежишь, там будет стоять Хисс. Даже если она не заметит тебя до старта, то заметит после, когда я не смогу вернуть корабль вниз. Ты меня хорошо понимаешь, Айна?
Зелёные глаза широко открылись и в них блеснули чёртики. До чего обаятельная девчонка, чёрт побери!
— Да. А построение точно будет?
— Вообще-то совершенно необязательно, но сегодня мне почему-то захотелось увидеть весь экипаж крейсера на поверхности, под открытым небом. Сказать им, что они молодцы, довести сведения от остальных отрядов. Мне кажется, это будет правильно, ты согласна?
— Да.
— Хисс, а ты всё поняла? — обратилась я к подруге, неподвижно стоявшей рядом.
— Да. Мне давно хотелоссссь… повнимательней рассссмотреть противопожарную инсссструкцию, висящую в кормовом люке напротив входа. Это ведь не возбраняется, адмирал?
— Нисколько.
— Ирина! Ты самая лучшая! — воскликнула Айна и повисла у меня на шее.
Обломки и трупы собрали. Упаковали в специальные ящики. Приготовились к прощанию. Эта сцена до сих пор стоит у меня перед глазами.
Я на трибуне перед камерой. Перед моими глазами бежит текст, не слишком быстро, сообразуясь с тем, как я его читаю. Я плохо соображаю, что там написано, какая-то патриотическая бредятина, смешанная со славословиями. Мои губы механически повторяют слова, но мозг в них не вчитывается, они проходят сквозь меня, как свет сквозь стекло, не оставляя следов. Эти слова — не для меня. Они для флота. Для экипажей уцелевших в бою кораблей. Мне не до этого, я хороню любимого. Наверное, стоило бы заплакать, но я не плачу. Не потому что нельзя, не потому что косметика потечет. Я уже выплакала слёзы. Ночью, сидя в каюте с лучшей подругой. Хисс, как никто, умеет поддержать человека в его горе. Слова, которые я читаю, не имеют никакого отношения к той восковой кукле, которая лежит в гробу. Я смотрю туда, стараясь ненадолго отрываться от экрана. Мысленно я произношу другие слова, тёплые, настоящие, которые говорила ему живому когда-то и уже никогда не скажу. Как хочется произнести их вслух! Кажется, сделаю это, и он встанет. Но нет, зачем обманывать себя? Глупо…
Слова кончили ползти по экрану. Слава богу. Теперь последнее. Я дёргаю маленький рычажок справа, подавая сигнал. Два солдата закрывают гроб, и он начинает медленно ползти по рельсам к люку. Господи, как же хочется прыгнуть на него, и вместе с ним оказаться в открытом космосе! Сигнал. Гроб вылетел наружу. На экране видно как он удаляется в направлении большой оранжевого солнца Зееэкса? Гроба уже не видно, а я всё равно почему-то жду вспышку, хотя знаю, что он упадёт в горнило звезды только через несколько дней, и вспышка будет настолько мала, что я её не увижу. Когда-то среди предков Каэльда считалось, что чем больше погребальный костёр, тем больше почёт покойнику. Я дала своему любимому такой костёр, какого не было ни у кого из его предков, практически вечный. Что я ещё могу для него сделать? Ничего…