Дорога на Рейншедоу
Шрифт:
– Да, – выдавила Люси. – Я была поражена.
– Вся эта кутерьма с тобой, Элис и Кевином всколыхнула кое-какие вопросы, которые мы с твоей матерью долгое время обходили.
– Это плохо? – осторожно поинтересовалась Люси.
– Не знаю. Никогда не считал, что в отношениях нужно обговаривать всё до мелочей. Кое-что никакими беседами не исправишь.
– Ты имеешь в виду то, что связано... с ней? – Почему-то Люси не смогла выговорить «с твоей первой женой».
– Да. Я люблю твою маму, и никогда не стал бы
Люси никогда не видела отца таким.
– Как её звали? – тихо спросила она.
Его губы разомкнулись, но он так и не ответил, лишь молча покачал головой.
Какой же была эта женщина, если и через годы после её смерти отец не в силах произнести её имя?
– Накал эмоций... – едва слышно, будто про себя, сказал он через некоторое время. – Чувство, что двое так подходят друг другу, будто они половинки одного целого. Это было... необыкновенно.
– Значит, ты не жалеешь, – сказала Люси.
– Нет, жалею. – В устремлённых на неё глазах отца блестели слёзы. Сдавленным голосом он продолжал: – Лучше бы не знать. Но это я так считаю. Кто-нибудь другой согласится заплатить любую цену за несколько мгновений того, что у нас было.
Отвернувшись, он начал разливать по чашкам кофе.
Ошеломлённая столь редкостным проявлением чувств, Люси молча прохромала к ящику с ложками. Будь у них это принято, она подошла бы обнять отца. Однако его сдержанная вежливость всегда воспринималась близкими как броня, не допускающая проявлений нежности.
Теперь Люси наконец понимала, что спокойствие и бесконечная выдержка отца не имели ничего общего с миром в душе.
После возвращения в Калифорнию мать позвонила сообщить Люси, что день, проведённый ими у Элис и Кевина, прошёл так, как и ожидалось. Чериз сказала, что жених с невестой были несколько подавлены, особенно тихо вёл себя Кевин.
– Однако у меня создалось впечатление, что оба намерены идти до конца, что бы ни случилось. Думаю, на Кевина давят его родители – они, кажется, решительно настроены его женить.
Люси печально улыбнулась. Кевин был единственным ребёнком в семье, поздним и избалованным. Его инфантильность и эгоцентризм огорчали пожилых родителей, но исправить они уже ничего не могли, как бы ни хотели. Вероятно, они надеялись, что брак поможет их сыну повзрослеть, стать ответственнее.
– Мы поужинали вместе в ресторане, и все вели себя прекрасно, – сказала Чериз.
– И папа тоже? – съехидничала Люси.
– И папа тоже. Единственный неловкий момент случился, когда Кевин спросил про тебя.
– Про меня? При всех? – Люси почувствовала внезапную тяжесть в желудке.
– Да. Хотел узнать, как твоя нога, как самочувствие, а потом поинтересовался,
– Боже мой! Элис, небось, придушить его была готова.
– Время для расспросов он выбрал неудачное, – согласилась мама.
– Что ты ему сказала?
– Правду – что у тебя всё идёт хорошо, ты счастлива и, кажется, очень подружилась с Сэмом, чему я весьма рада.
– Мама! Я же уже объясняла, почему у нас с Сэмом не будет ничего серьёзного. Пожалуйста, не рассчитывай на невозможное.
– Не называй «невозможным» то, что уже происходит, – с раздражающей уверенностью ответила мать.
Люси переехала в квартиру с видом на залив через два дня после визита родителей. К её удивлению Сэм возражал, утверждая, что ей ещё рано покидать Рейншедоу, что стоило бы ещё отдохнуть и подлечиться:
– Кроме того, мне кажется, ты ещё не приноровилась к костылям.
– Ещё как приноровилась! – возразила Люси. – Да я на них уже фигуры могу выписывать! Надо было тебе показать.
– Лестницы, тропинки – сколько придётся ходить! И не можешь ни водить машину, ни принести что из магазина. Продукты где будешь брать?
– У меня длинный список телефонов прихожан «Хог Хэвен».
– Не хватало ещё, чтобы ты якшалась с бандой байкеров!
– Я не собираюсь с ними якшаться, – весело сказала Люси. – Они просто будут помогать мне время от времени.
Хотя было видно, что Сэм готов спорить и дальше, он проворчал:
– Ладно, дело твоё.
– Не беспокойся, – лукаво улыбнулась Люси. – Я не против, чтобы ты подчас заглядывал перепихнуться по-быстрому.
– Замечательно! Потому что только это меня и волновало! – ещё больше рассердился он.
Хотя Люси было довольно грустно уезжать из дома в Рейншедоу, ей казалось, что так будет лучше и для неё, и для Сэма. Она была почти уверена, что ещё несколько дней так близко друг к другу – и у Сэма начнётся приступ клаустрофобии. Но самое главное, Люси просто не терпелось вернуться в студию.
Она отчаянно скучала по своему стеклу, чувствовала, как её тянет к нему, ей чудился его зов.
Утром, когда Люси наконец-то снова переступила порог «Долети до звезды», творческая энергия била в ней через край. Она начала рисовать полноразмерный эскиз для окна с деревом, которое собиралась изготовить для усадьбы в Рейншедоу. Сочетая рисованные от руки эскизы с компьютерным моделированием, Люси размечала места разрезов и нумеровала по цветам секции. Потом она сделает три копии готового эскиза: одну для сверки, другую — чтобы разрезать на части, а третью для сборки на ней окна. И уже потом начнётся долгий процесс плавки и резки, вытягивания и обработки краёв кусочков стекла.