Дорога на Торхольм
Шрифт:
— Добро, — согласился Влад. — Прикроешь. Сдвоенными, две прямые, одна навесом.
Пятый полк, Шайены, смотрел недобро и исподлобья. Это были те, кто практически провалил все тесты и по физическим и интеллектуальным данным и никак не тянул на солдата.
"Гадский спецназ — принесу в жертву говнюков!" — все не мог смириться с провалом своей части плана Влад. — "Лишь бы с Ингваром ничего не случилось".
Изначально, штурм, задуманный как изящная легкая и точечная операция, превратился в мясорубку. Все важные и тщательно проработанные этапы плана оказались проваленными и сейчас на глазах у их автора тонули в озерах крови.
Конунг вышел перед строем. Нужно было что-то сказать своим людям, перед
— Воины! Маниту как то произнес, — крикнул Влад. — "Боишься — не делай, делаешь — не бойся, не сделаешь — погибнешь!" Время выбора пришло. Кто трус — тот останется. Кто смел — тот станет сегодня богатым. С нами Маниту! Вперед!
— С нами Маниту! — глухо ответили солдаты, обнажая оружие. Хитрый, с завитушками, перебор понятий из билика Чингисхана понял не каждый, зато все услышали про добычу.
Забили барабаны и перейдя на быстрый шаг, последний резерв конунга во главе со своим командующим устремился на штурм. Влад, подбадривая себя и окружающих матюками, шел в первом ряду. Рядом перебирал ногами Орфейг, он, улыбаясь, нес огромное полотнище шелкового белого знамени, на котором, в ярко-алой пятиконечной звезде, гигантский ворон сжимал в лапах томагавк. Рядом, плечом к плечу, маршировали Хаген, Скарви и Ольсен. Сзади, наступая на пятки, шагали оба эльфийских принца, за ними пригнув зачем-то головы шли обе хакерши, сжимая пистолеты, в сопровождении обязательной охраны с "суоми".
"Какого черта они увязались, поубивает дурочек" — зло подумал Влад. — "И остановиться и отослать этих кретинок не могу — сломаю настрой. Выживут — выпорю и отдам замуж" — решил он и выбросил проблему из головы.
Осажденные, несмотря на знамена и грохот барабанов, заметили колонну, идущую напрямик через развалины, на выручку прижатым к стенам Могиканам и Делаварам, слишком поздно. И не мудрено — все внимание их было сосредоточено на той резне, что творилась внутри прорванного периметра. Несколько шальных стрел вонзилось в щиты атакующих, и тут артиллерия конунга швырнула на стол битвы козырного туза. Шесть раз подряд — именно столько разрешил выложить ультимативных доводов сегодня конунг. Первые два выстрела пришлись по башням-соседкам, относительно разрушенного комплекса ворот.
Следующие два — по серединам стен, где находились казематы. Пятьдесят метров укреплений превратились в морг — боеприпасы ударили в полную силу, по занимающим свои места защитникам, часть внутренних помещений провалилось и внешне устрашающие своей толщиной стены неожиданно как бы вложились внутрь самих себя.
Сразу после артподготовки, переждав падающие осколки укреплений под щитами, штурмующие перешли на бег. Ров завалили сегментами частокола, который прихватили с собой от артбатареи, и по нему перебежали к стенам. Затем, подсаживая и помогая друг другу, люди конунга полезли на верх разрушенной кучи, что еще недавно была шестиметровой отвесной стеной. Влад со своими людьми, карабкался по центру, по обломкам разрушенного комплекса ворот. За руинами парапета шарахнули еще два взрыва, заставив землю ощутимо содрогнуться. Это Атли, как всегда виртуозно положил навесом сдвоенный заряд "эрликона", "огненным валом" впереди наступающего подразделения уничтожив сбегающееся к новому месту прорыва подкрепление, пытающегося перегруппироваться противника.
Резерв, идя следом за конунгом и спешенными рыцарями, споро добивая оглушенных врагов, перевалил через развалины укреплений и ворот. Сильный восточный ветер свистел на гребне разрушенного участка периметра, и тут же попытался швырнуть в лицо поставившего свою жизнь на кон полководца горсть мелких камней.
Владу открылось чадящее поле боя. Все внутри пространства ограниченного укреплениями "новой крепости" было завалено обломками, разбито, измочалено и усеяно трупами людей и лошадей. Вихревые потоки от восточного ветра, то тут, то там закручивали в спирали маленькие смерчи, танцующие на этом празднике смерти свой демонический танец. Справа кипела сеча. Сталь звенела о сталь, кричали люди, ржали кони, хрустели и щелкали звуки безжалостного сражения, где ярость рубилась насмерть с ненавистью, сплетясь в объятьях битвы. Звонко тренькали тетивы луков и самострелов, люди с криками, пронзенные копьями и стрелами падали со стен и башен, и смерть, витая над полем сражения, довольно урча собирала свою богатую жатву.
— Вперед! — заорал Влад, перебивая очередной порыв ветра. — На выручку! С нами Маниту!
И они ударили в мечи, врубившись прямо в сотню вражеских лучников, что стреляли по "гвардии" Влада, прикрывая издали своих меченосцев. Резерв конунга, полк Шайены, как и стрелки Ногта, считались самыми легковооруженными воинами и обходились почти без доспешной защиты, но компенсируя это, на острие деблокирующего удара шли тяжеловооруженные спешенные дружинники виконта Джелле, которые, разойдясь тонкой шеренгой, просто работали по этой толпе врагов как лезвия мясорубки. Лучники довольно быстро кончились, часть их них попыталась дать деру под стену цитадели, но стрелки в колонне Влада перестреляли их в спины.
От полной победы в сражении за "новую стену" конунга отделяло несколько минут и пятьдесят метров до линии меченосцев, некоторые из которых уже стали с испугом отворачиваться от фронтальной свалки с окровавленной "гвардией" и изрубленным вторым полком. Им требовалось собрать в кулак все мужество чтобы изготовиться к последней схватке с противником, который, как-то перебив стражу на стенах и башнях, неожиданно ударил с тыла, заставляя биться в окружении. Барон Ногт хлюпиков в своей дружине не держал — никто из его людей не дрогнул и не бросил оружия.
— Хо-о-о-о-ой!! — Откуда-то сверху, с высоких стен цитадели, вдруг, перекрывая звуки сражения раздался слитный вопль нескольких горластых вражеских меченосцев. Конунг пятой точкой почувствовал, что сейчас призойдет что-то нехорошее.
И тут, один за другим, по всему периметру, под визг несмазанных петель, сопровождаясь глухим хрустящим грохотом ударившихся об камни стремительно распахнутых створок, открылись внутренние воротца крепостных башен и оттуда принялись выскакивать во двор остатки гарнизонов, чтобы принять участие в последней схватке. С парапетов цитадели, по веревкам лихо скользили вниз, на поле боя, меченосцы личной охраны Ногта. Среди этого десанта Влад увидел знакомую шуструю плотную фигуру с бородой. И это было еще не все: слева, сквозь распахнутые ворота в перемычке, разделяющей "старую" и "новую" стену, выбегала, бренча кольчугами, колонна вражеской пехоты. Это произвел вылазку гарнизон "старой крепости". Старый Ногт, хоть и не читал про Эпаминода, ему всякие излишне хитрые заимствованные мысли заменял опыт собственных семидесяти лет, из которых он больше полусотни провел, размахивая мечом на поле боя. Заметив старческими дальнозоркими глазами всю группу вражеских полководцев, и возблагодарив богов за этот подарок, он решил двойной кинжальной, как лезвия судьбы у кинжала Хекс, отчаянно смелой контратакой закончить эту войну.
И имел все шансы на успех.
Пятый полк Шайены, возглавляемый лично конунгом, по всему периметру своего прорыва оказался втянут в рукопашные схватки с неожиданно высыпавшим гарнизоном. Команчи Джелле, связанные боем, уже рубились справа с меченосцами Ногта, им навстречу прорывались воспрявшие духом Могикане и Делавары генерала Вита.
И так получилось, что на небольшую группку арвенстарцев, посреди разгромленного двора сейчас устремились два железных клина, с легкостью отбрасывая своим оружием все препятствия.