Дорога на Торхольм
Шрифт:
Следующему прилетело генералу Виту. Влад заметил, как тот с голодным выражением лица посмотрел на вход в альков, откуда выскочил только что использовавший во всю прыть право победителя Ингвар. В планы конунга совершенно не входило, чтобы место лояльной к нему миледи Аннет заняла какая-нибудь прошмандовка, пусть и голубых кровей, проживающая в одном из уютных апартаментов в донжоне. Женщины — они существа коварные, и для того чтобы им победить в какой-либо ситуации даже самого сильного и удачливого воина, симпатичной фемине зачастую достаточно удачно подлечь под этого самого бойца. И, как говорится, в дамках.
— Генерал Вит! Отправляйтесь на поле боя. Мне нужен отчет, сколько убитых и раненых у нас после этой бойни. Перед закатом, с командирами полков, жду здесь, у себя в зале для совещаний. И не забудьте отослать гонцов в замок Трант, порадуйте свою невесту.
У конунга еще не было никакого зала для совещаний,
Но конунг нечеловеческими усилиями заставил повиноваться часть людей и в первую очередь позаботился о раненых. Вечернее совещание ничего не дало — командиры полков и батальонов сами не знали ситуации и пребывали частично в неадеквате, приложившись к емкостям из разгромленных подвалов крепости по мере своих сил; про контроль над пьяной толпой, которая сейчас бесилась за стенами донжона, никто даже не заикался.
Правитель всех окрестных земель, глядя из бойницы на постоянно перемещающиеся внизу факелы и вслушиваясь в буйство криков, раздающихся по всей крепости, тяжко собирался с мыслями в планировании намерений по закручиванию гаек. С дисциплиной в нанятом им войске что-то надо было делать. С этими мыслями он сел за стол, задумался, устало уронил голову на руки и тут же вырубился. Ингвар и Хаген, вошедшие в комнату, будить конунга не стали. Ингвару только что проткнули стилетом руку, когда он начал допытываться до одной девахи с чересчур надменным выражением лица, кем она приходится барону Ногту. Хагену же, который решил помочь другу в этой нелегкой дознавательской работе, другая девка чуть не проломила голову, когда он расспрашивать продолжил уже на кушетке, воспользовавшись силой для применения своих аргументов по ходу допроса. За навыки и опыт, приобретаемые на практике, в процессе оперативной работы по специальности, парням пришлось платить кровью.
Разрешил сомнения израненых руководителей силовых ведомств и дал им утешение сам Скарви. Мудрый старец испытывал личную ненависть ко всем "благородным". Он толкнул речь, густо пересыпанными цитированиями Маниту, которую начал с фразы: "И на минном поле цветет земляника, но не каждый усик ведет к ягодке…", и закончил стандартным уже выражением"…Маниту сказал: если враг не сдается, его уничтожают". Право слово, Мудрый Скарви отлично ориентировался в материале и совершенно непринужденно мог выдать любую фразу с нужным контекстом. Нужным и правильным с точки зрения старосты, конечно. А конунгом Вальдуром Арвенстарским Скарви всегда затем прикрывался, говоря, что Голос Маниту произнес данное изречение, а первосвященник лишь цитирует. Мужики, выслушав Скарви, потерев кровавые повязки на раненых местах, переглянулись и дружно кивнули друг другу. Но воины все еще колебались, то, на что их толкал Скарви, никому из них особо не нравилось. Да и девки были симпатичные, пусть и гонористые.
Мудрый Скарви воздел руку, как бы благословляя обоих будущих карателей:
— Вспомните слова Голоса Маниту, вы прекрасно слышали сами, как он когда-то произнес: "Только массовые расстрелы спасут нашу дворянскую интеллигенцию!" Не будет толку от змеиного отродья, не ждите добра от них, ибо посмотрите на раны свои и вспомните завет Маниту: "Нельзя ставить ногу на белый череп, в каждом из них сидит змея — ваша вещая смерть".
Это цитирование добило начальников силовых ведомств. Влад действительно произнес эти фразы в присутствии свидетелей. И неважно, что первая фраза, про расстрелы, была сказана на военном совете в самом начале войны, а вторая, про лошадиный череп, явилась на свет во время исследования подвалов замка Трант. Раз это сказано "Голосом Маниту", значит, все верно. Да, впрочем, и не в первый раз им придется заняться грязной работой на благо Великого конунга и Арвенстара. Кто-то ее должен делать, эту работу. Соратники грустно выдохнули и пошли по донжону собирать своих людей. Требовалось до охраняемого родника провести сквозь празднующий лагерь тридцать человек. После этого кровавого штурма сотни раненых ждали помощи, и для того чтоб большая часть из них выжила и вновь встала в строй, следовало обеспечить госпиталь просто гигантским количеством "живой воды". Это прекрасно понимали Скарви, Кольгримма, Ингвар и Хаген, да и все прочие, кто был в курсе, в стане конунга. Это осознавал и сам Влад, но предпочитал не спрашивать про детали, дабы не тревожить сладко спящую совесть. И вот сложилась уникальная ситуация, впрочем, хорошо нам знакомая по человеческой истории, когда высокий начальник отдает приказ о бесперебойном снабжении госпиталя каким-либо эликсиром, а подчиненные, просто "выполняя приказ" — лишают жизни одних, чтобы жили другие. И где здесь мораль? А мораль всегда на стороне написавших мемуары победителей.
До момента пробуждения Влада из родственников и фаворитов семьи барона Ногта никто не дожил. Конунг об этом узнал вскользь и гораздо позже, поэтому назревший, как хороший нарыв, разговор со Скарви, которого уже можно было переименовывать в Торквемаду новой религии, вновь был отложен до лучших времен. Кстати, Влада очень здорово еще отвлекли от того, куда делись все выжившие ногты, настоящей приключенческой историей с бароном Трантом. Оказывается, как показало расследование, этот ушлый боец, посаженный в самую далекую камеру самого глубокого уровня темницы, во время штурма ухитрился придушить потерявшего осторожность охранника, снять с его пояса ключи, отомкнуть двери камеры и проникнуть в донжон сразу после штурмовой команды Влада. Там он отловил единственную правнучку Ногта, оглушил ее и под видом захватчика уволок из замка в неизвестном направлении, мимоходом убив одного из мародерящих Гуронов. Романтика, достойная пера Вальтера нашего Скотта, или классика приключения от Сабатини, который Рафаэль.
По канонам жанра, злой и противный конунг, испепеливший и поработивший всю округу, должен был поутру, сразу после освещения Хагеном этой авантюры, бросить все силы на преследование благородного героя. Но этого не произошло, хотя Влад и должен был предвидеть, что дерзкий двойной побег вновь улизнувшего Транта не предвещает ничего хорошего. Он просто не рискнул отправить погоню, ослабляя свои силы, будучи сам фактически на осадном положении.
Лишь на третий день дикий разгул победившей армии начал потихоньку спадать. Только тогда, проблесками, по крупинкам песчинок власти, пытающихся загнать и похоронить взбесившиеся страсти под курган повиновения, вновь стал налаживаться контроль над людьми. Из-за существенных потерь отдельных подразделений полки пришлось реформировать. Но не это послужило основной причиной реорганизации армии.
У конунга на данный момент существовала возможность переправить всю или часть армии в Пандору. Целыми тремя способами: или через новую активацию сильмарилла, не будем говорить каким образом; или речным путем; или используя последний, освобожденный от взрывчатки посох. Короче, можно было перекинуть, нужно только выбрать как. Но чем кормить, чем платить и что там делать? Три тысячи, именно столько осталось у конунга боеспособного народу, который теперь срочно требовалось хоть чем-то занять. И только благодаря "живой воде" их было не полторы, а именно три. В эти три тысячи не входили гарнизоны всех захваченных в процессе конфликта крепостей, персонал осадного лагеря, который Влад решил сохранить в качестве учебного, застава на реке под командованием Андрилла и личный состав шести небольших укрепленных пунктов, устроенных на контролируемом конунгом участке, общим числом всех задействованных сил еще до полутора тысяч бойцов. В принципе, этих пятнадцати сотен должно было хватить для охраны нового графства, которым по праву теперь могли называться захваченные земли.
Военный конфликт на все оставшиеся в Колючем Лесе замки свободных баронов было решено не расширять в связи с возможным вмешательством в ситуацию эльфийских кланов. Ведь пока произошедшие события в центре этих забытых богами земель никого из крупных игроков напрямую не касались. Но все могло и поменяться в случае затрагивания интересов эльфов. История любого государства как независимого образования — всегда есть следствие всего двух факторов. Гарантией невмешательства в собственные внутренние дела является или полное отсутствие интересов других держав, или наличие у страны таких весомых доводов, при виде которых соседи благоразумно считают, что у них нет особого желания вмешиваться.
Ситуация с контролем пространства, а также дебетом и кредитом, пока складывалась удовлетворительно — подавляющее большинство транзитных караванных маршрутов сквозь Колючий лес шло через замки конунга. И их количество, вероятно, в ближайшее время могло и увеличиться, так как те, кто раньше обходил из-за войны центр Колючего леса стороной, могли вновь вернуться на маршрут. Этому способствовало не только окончание боевых действий, но и то, что Влад снизил расценки и ввел единый тариф, а также обеспечивал охраной караваны. Количество бандформирований, орудующих на торговых дорогах, резко пошло вниз. Всех несогласных с этой политикой, из тех счастливчиков, кто сумел выжить и сдаться в плен после операции по блокированию и уничтожению очередной банды, или сразу отводили к роднику с лесным ваном, или предлагали вступить в армию конунга. С отказавшимися поступали по уже озвученному чуть выше способу в этом цикле.