Дорога Патриарха
Шрифт:
Нападавший невольно отступил на шаг, и убийца едва смог подавить вздох облегчения. В ноге закололо, кровообращение медленно, но восстанавливалось, было больно, однако он постарался ничем этого не выдать, чтобы враги не поняли, насколько он пока уязвим.
Надо тянуть время: если они нападут без промедления, ему конец.
– Вас, без сомнения, послал Нелликт, - проговорил Энтрери.
– Он решил возложить на меня обязанности боевого инструктора, но, получив шесть трупов, может счесть, что я слишком серьезно отношусь к своей работе.
Оба парня с тревогой переглянулись. А главное, на некоторое время остановились.
Но
– Он думает, нас здесь только шестеро.
Первый тоже рассмеялся.
Энтрери все стало ясно, и он пожалел, что придется умереть вот так - даже не имея возможности дать отпор, когда кто-то спрыгнет на него сверху.
Джарлакс ориентировался великолепно, несмотря на то что передвигаться приходилось очень быстро по крышам разной высоты, сходившимся под всевозможными углами, при этом не производя ни малейшего шума. Он все время мог точно сказать, где находится, и когда увидел двоих мужчин, один из которых, присев, нацелил арбалет вниз, в переулок, то так четко представил себе, куда тот целится, словно увидел воочию.
Не раздумывая, дроу извлек из-под плаща любимое оружие своих соплеменников - маленький ручной арбалет. Стрелок, почувствовав укол крошечного дротика, дернулся от боли. Напарник бросил на него удивленный взгляд, но тот уже ничего не мог сказать, потому что усыпляющий яд действовал почти мгновенно и стрелок стал заваливаться вперед. Второй успел его схватить.
Джарлакс вызвал свои врожденные магические способности и окутал обоих стрелков сферой непроницаемого мрака. Из черного шара послышались шаркающие звуки, стон, потом крик, и дроу с удовольствием увидел, что первый стрелок все же свалился с края крыши, увлекая за собой товарища.
– Что ж ты такого натворил, Энтрери?
– снова пробормотал Джарлакс.
Отступив в тень, он обвел взглядом неровные крыши со множеством скатов, ища место, откуда можно было бы безопасно заглянуть в переулок и узнать, что там происходит.
Уловив краем глаза какое-то движение, Энтрери послушался инстинкта и отшатнулся к противоположной стене узкого переулочка, постаравшись при этом удержаться на ногах, поскольку первые двое негодяев никуда не делись. Наоборот, они бросились в атаку, видимо ободренные прибытием подкрепления.
Убийца тоже выступил вперед, держа перед собой меч. Рядом с грохотом приземлились новые враги. Энтрери остановился. Его переход в нападение был обманом, попыткой припугнуть нападавших и решить, что же делать при новой расстановке сил. Будь он менее опытным бойцом, единственное, что пришло бы на ум в таком положении, - отчаянно прорываться вперед, разогнать двоих преграждающих выход из переулка и сбежать.
Но Энтрери никогда не спасался бегством. Правда, резко остановившись, он едва не упал, но ловко скрыл это, всем телом привалившись к стене и тут же оттолкнувшись от нее.
Обернувшись, он в замешательстве замер: двое вновь прибывших лежали в груде мусора, странно переплетясь телами. Один был совершенно неподвижен, а второй корчился, попеременно хватаясь то за запястье, то за колено, то за лодыжку, - видимо, сильно ударился при падении. Стоило Энтрери взглянуть вверх, где еще висел черный шар, как он сразу понял, в чем дело. Джарлакс.
Два первых врага наступали, и Энтрери, не раздумывая, качнулся к тем, что упали сверху, и одним ударом Когтя Шарона пронзил и того, что был без сознания, и того, что еще подавал признаки жизни. Первый не издал ни звука, а второй пронзительно закричал. Но прикончить его не оставалось времени. Энтрери выдернул клинок и обернулся, фонтаном брызнула кровь. Он успел как раз вовремя, чтобы парировать сначала удар мечом, а потом отбить руку другого парня, с кинжалом. Чуть приволакивая ногу, продвигаясь вперед маленькими шажками и делая выпад за выпадом, убийца понемногу стал теснить противников, не столько надеясь ранить, сколько освободить себе пространство для маневра - еще и на случай, если тот, на куче мусора, вдруг соберет последние силы для удара.
Потихоньку неотступно тесня неприятелей, он вскоре оказался у границы обледенелой мостовой. Здесь наконец его враги сумели перейти к согласованной тактике и разошлись в стороны для удобства нападения.
Дальше двигаться было нельзя, и Энтрери занял оборонительную позицию, хотя одна нога была все еще не так послушна, как он стремился показать.
– Он убил Вирта!
– вскричал противник справа, тот, что держал меч.
– Рот закрой, дубина!
– осадил его товарищ.
– Вы с ним скоро встретитесь, - заверил Энтрери.
Он не жаловал моду болтать с врагами во время сражения, но сейчас вынужден был тянуть время. Нога болела, и приходилось сдерживаться, чтобы не выдать себя гримасой.
Парень с кинжалом сделал выпад, и Энтрери, защищаясь, широко взмахнул Когтем Шарона. Но боец очень быстро отдернул руку и хотел нанести второй удар, ниже. Не знал он только, наивный, что даже на одной ноге, даже с трудом удерживая равновесие и страдая от боли, Энтрери виртуозно владел оружием. Он не только остановил Коготь Шарона, не завершив взмаха, но и, почувствовав опасность с другой стороны, единым сильным и плавным движением сумел отразить нападение второго противника, с мечом.
Весь вес своего тела Энтрери перенес на левую, непослушную ногу, утвердив ее на земле, как ось, а правую отвел, зная, что последует удар кинжалом. Вражеский клинок лишь слегка задел ему бедро, и, к чести противника, тот сразу понял, что промахнулся, и отпрыгнул назад, опасаясь ответного удара. Но убийца и это предвидел и даже не сделал попытки достать его. Широким взмахом Когтя Шарона в сторону другого врага он вызвал в воздухе плотную завесу, словно из сажи, скрывшую его от глаз парня с мечом.
Убийца не сомневался, что враг машинально на мгновение выпрямится, прежде чем отшатнется от неожиданности. И в этот самый миг Энтрери пригнулся и полоснул клинком ниже черной пелены.
Сперва он почувствовал, как меч мягко входит в плоть, потом ощутил сопротивление кости, затем раздался дикий крик боли.
Развернувшись на месте, он остался один на один с парнем, дравшимся кинжалом. Судя по громкому звуку падения, его товарищ, по крайней мере, на некоторое время вышел из игры.
Повинуясь инстинкту, Энтрери поднял Коготь Шарона и сразу же услышал, как лязгнул о кроваво-красное лезвие меча кинжал, брошенный неприятелем.