Дорога Патриарха
Шрифт:
– Если ты считаешь, что Нелликт в арьергарде, то дружок твой уже перескочил в авангард.
– Речь сейчас не об Энтрери. Речь о тебе и обо мне, - сказал дроу, подталкивая к Атрогейту очередную кружку, которую тот, по своему обыкновению, с ходу опорожнил.
– У меня на родине, в Мензоберранзане, - продолжал Джарлакс, - есть одна поговорка: «Пэй не нил не-не ураили».
– А я еще думал, что ты только выглядишь смешно. Послушать, как ты говоришь…
– «На самом деле путы можно сбросить», - перевел Джарлакс.
– Тебя, друг мой, опутали
– Вряд ли правда придется ему по вкусу.
– Но он настолько мудр, что не накажет вестника.
Атрогейт глубоко вздохнул и залпом проглотил еще одну порцию эля. Потом хлопнул ладонями по столу и решительно поднялся.
– Он заплатит, - сказал он обернувшейся к нему подавальщице, указывая на дроу, и отбыл разыскивать мастера Кейна.
– «Пэй не нил не-не ураили», - негромко повторил Джарлакс. Он правильно перевел дворфу старую поговорку, только не сказал, что в ней говорится не о путах тревог и волнений, а об оковах бренной плоти.
«Надо дать понять, что я близко», - думал Атрогейт. Вряд ли умно застать магистра врасплох. Он взял расшатанную деревянную лестницу и с грохотом приставил к стене гостиницы.
– Гостиница потому и называется гостиница, что гостят внутри, - ворчал он, поднимаясь.
– Никто не снимает койку на крыше.
Взбираясь, он старался производить как можно больше шума. Добравшись до края, он увидел футах в десяти от себя монаха, сидящего прислонясь спиной к каменной трубе. Ноги он поджал под себя, а руки с раскрытыми ладонями положил на колени. Ни единый мускул его тела не двигался, монах казался не живым существом, а, скорее, частью строения, вроде трубы.
Атрогейт остановился, ожидая, что Кейн как-то отреагирует на его появление, но тот не обращал на него никакого внимания. Терпение дворфа, наконец, истощилось, и он неуклюже влез на наклонный скат крыши. За несколько дней, проведенных в Гелиогабалусе, пузо его значительно увеличилось, и лежать на нем было очень неудобно.
– Ты чего, спишь?
– окликнул он монаха, становясь на четвереньки. Головка одного из кистеней упала из-за спины и стукнула его по щеке, но дворф только дунул из уголка рта, словно хотел таким образом отбросить металлический шар.
– У друга короля Гарета постель могла бы быть и получше. Или король тебе плохо платит?
Приоткрыв один глаз, Кейн взглянул на дворфа.
– Странно, что у тебя охраны никакой нет, - отважился заметить Атрогейт, с трудом поднимаясь на ноги. Но едва он выпрямился, черепица под ним поехала - на крышу свободно был уложен еще один слой черепицы!
– Ох, Клангеддин!
– только и успел воскликнуть дворф, снова грохнувшись на живот и начав сползать с крыши.
Дрыгая руками и ногами, он полетел в замусоренный переулочек, увлекая за собой и лестницу. Моментально вскочив, он стал озираться, испугавшись, что кто-то мог увидеть столь бесславное падение. Атрогейт убил бы его на месте.
Успокоившись, что его позор остался незамеченным, дворф упер руки в бока и поглядел вверх.
– Чертов монах!
– пробормотал он, подобрал свои кистени и закрепил их на спине.
Подняв лестницу из кучи мусора, он снова приставил ее к стене. Пары ступенек недоставало, но дворф решил, что справится, и полез вновь. Добравшись до края, он протянул руку и ощупал черепицу;
– Теперь иди, не бойся, дворф, - произнес Кейн. Он сидел в прежнем положении, не открывая глаз.
– Хитрая ловушка!
– похвалил Атрогейт и потихоньку, медленно и осторожно стал продвигаться вперед.
– Разве нельзя было нанять пару телохранителей, а заниматься ловушками предоставить поганым воришкам?
– Мне не нужна охрана.
– Ты сидишь тут один - почему не снял комнату?
– В моем распоряжении самая великолепная комната во Вселенной.
– Похоже, дождь начинается. Или его ты тоже станешь восхвалять?
– Я не звал тебя, дворф, - напомнил Кейн.- Предпочитаю одиночество. Говори, что тебе нужно, или уходи.
Атрогейт скрестил руки на груди и нахмурился:
– Ты знаешь, кто я?
– Атрогейт, - ответил монах.
– А знаешь, чем я знаменит?
Молчание.
– Да на моем счету больше всего голов в списке, - похвастался дворф.
– Если забыть о тех, кому просто лень считать, - спокойно ответил монах.
– Я был в замке рядом с Палишуком!
– Именно поэтому я и позволил тебе нарушить мой покой, - сказал Кейн.
– Если ты пришел, чтобы рассказать об этом предприятии, - пожалуйста. В противном случае - прошу тебя уйти.
– Ну, тогда ладно, - уже не столь самодовольно продолжил Атрогейт.
– Если бы не это предприятие, мне бы здесь и делать было нечего.
– Нечего делать по собственной воле, - спокойно и уверенно поправил Кейн, и дворф невольно сжался.
– Я пришел поговорить об Эллери.
Кейн открыл глаза и повернул голову, явно заинтересовавшись:
– Ты видел, как она погибла?
– Нет, - признался дворф.
– Я видел, как погиб Кантан. Его убил Артемис Энтрери и бросил прямо мне под ноги.
– Ты обвиняешь его?
– не моргнув, спросил Кейн.
– Не-а. Кантан сам начал. Глупый чародей хотел поубивать полуорков.
– Атрогейт помолчал, собираясь с мыслями.
– Надо сказать, что Кантан не из тех, кто идет за королем Гаретом.
– У него были тайные мотивы, чтобы отправиться в замок?
– Что такое «мотивы», понятия не имею, но Кантан работал на себя и своих хозяев, а ни один из них в числе приближенных короля не числится - к счастью, для короля.
– И он заговорщически подмигнул, но Кейн будто не заметил этого, и дворф со вздохом пояснил: - Он из Цитадели Убийц.
– Это мы подозревали.
– А ваша командир Эллери знала это наверняка. Причем знала еще до того, как взять его в путешествие.
– Так ты хочешь сказать, что Кантан убил Эллери?