Дорога тьмы

Красников Андрей Андреевич

Гулявшие по стене охранники провожали нас дружелюбными взглядами, выскочившие из-за ворот мальчишки стайкой вились возле одной из телег в надежде на какой-нибудь мелкий подарок, а валявшаяся в придорожной пыли собака лениво наблюдала за лошадьми, даже не пытаясь на них гавкать. Общая картина выглядела настолько мирно, что от нее прямо-таки веяло классическими пасторалями средневековых земных художников. Тем не менее, моя тревога лишь разрасталась, все сильнее действуя на нервы и заставляя сомневаться в каждом будущем шаге — дошло до того, что я вспомнил недавнюю встречу двух караванов, снова задался вопросом о причинах

столь миролюбивого поведения, а потом разозлился на самого себя за излишнюю трусость.

— К черту… тьфу, блин…

Открывшийся нам через пятнадцать минут карьер примыкал к городской стене и смотрелся настолько убого, насколько это вообще было возможно. Когда-то давно из него явно попытались сделать приличное озеро, но результат оказался не самым впечатляющим — вода быстро застоялась, наполнилась испражнениями животных, после чего зацвела, превратив глубокую яму в мутный и вонючий пруд. Наверное, какое-то время его даже пытались чистить, но затем просто махнули рукой и пустили дело на самотек. Теперь по берегам этого рукотворного болотца располагались многочисленные загоны для скота, а вот людей поблизости видно не было — распространявшиеся по округе миазмы отгоняли отсюда всех любопытных. Я также не захотел терпеть настолько пикантные ароматы, оперативно попрощался с караванщиками, закинул на плечо сумку и направился к ближайшим воротам.

— Добрый день. Подскажете, где тут остановиться можно?

Дремавший возле стены часовой встрепенулся, поспешно занял вертикальное положение, однако тут же осознал, что ничего экстраординарного не случилось и благожелательно улыбнулся:

— Хорошего дня. Вон там, за углом, таверна Рыжего Сашима есть. Еда у них отличная, а вот пиво варить совсем не умеют. Ты к нам откуда?

— Возле Дашана раньше жил, — сообщил я, оглядываясь по сторонам. — А если за пивом, то куда?

— Еще два перекрестка пройдешь, там большой кабак с зеленой кружкой над входом будет. Мы с ребятами обычно в нем сидим. Дашан твой на севере где-то, правильно?

— На востоке. Ну, или на северо-востоке, хрен разберешь.

— Там до сих пор люди живут?

— Неа, только призраки. Мы у них из-под носа разные вещички выносили.

— А, собиратель, — понимающе хмыкнул часовой. — В южные порты двинешь?

— С чего ты взял?

— Да вот подумалось что-то. Или в городе решил осесть?

— Как пойдет, — уклончиво ответил я. — В столицу никто из местных не заглядывает?

— Из Аншанассы не возвращаются. Даже не думай туда кости бросать. Это тебе не ваши северные прогулки.

— Мне отдохнуть хочется. Духи подождут.

— Верно говоришь, верно…

Беседа с разговорчивым охранником стала хорошим успокоительным средством — я получил лишнее подтверждение тому факту, что в городе живут совершенно нормальные люди и временно перестал рассматривать все вокруг в качестве потенциальной угрозы. На первый взгляд, этот подход являлся вполне адекватным — бродившие по своим делам аборигены не обращали на меня внимания, нежившиеся на солнце собаки даже не смотрели в мою сторону, а типичные для других средневековых поселений стражники здесь и вовсе отсутствовали. Никто не следил за мной цепким профессиональным взором, никто не задавал лишних вопросов, никто не держал в руках оружия…

Чувствуя легкий когнитивный диссонанс, я прошел мимо рекомендованных часовым

заведений, добрался до центральной площади, сделал большой круг по извилистым улочкам, а затем остановился на тщательно замощенной гладким известняком набережной и попытался разобраться в собственных чувствах. Здесь все еще оставалось над чем подумать — хотя действовавшая мне на нервы тревога начала стихать сразу после того как я оказался внутри защищенного периметра и эту проблему можно было считать решенной, местное общество до сих пор казалось мне излишне вальяжным, радостным и каким-то неправильным. С другой стороны, в доносившихся до меня эмоциях не наблюдалось ничего опасного или странного — я успел поймать на себе заинтересованный взгляд проходившей мимо девушки, ощутить ленивое равнодушие отдыхавшего на лавочке мужика, уловить искреннее веселье бегавших в соседнем дворе мальчишек, а также найти множество других подтверждений нормальности всего происходящего. То есть, у моей паранойи действительно не было под собой никакого фундамента, кроме излишне сильного защитного барьера. Либо же я попросту не мог докопаться до этого фундамента.

Проведя на набережной минут еще десять и поймав на себе пару любопытных взглядов, я решил не заморачиваться по этому поводу больше необходимого, двинулся в обратный путь и очень скоро оказался перед входом в нужную таверну. Небрежно сколоченная из грубых широких досок дверь тихо скрипнула, мне навстречу дохнуло ароматом свежеиспеченного хлеба и желудок судорожно дернулся, напоминая о том, как сильно он соскучился по нормальной пище. Я тихо хмыкнул, прошел в общую комнату и остановился перед абсолютно пустым столом, явно выполнявшим функции барной стойки.

— Эй? Есть кто живой?

Несколько секунд ничего не происходило, а затем в глубинах дома раздался громкий стук, послышались быстрые шаги и в зале появился румяный и плечистый рыжий мужик с вымазанными в муке руками. Скорее всего, это был тот самый Сашим, о котором говорил охранник.

— Хорошего дня, — поздоровался я. — Слышал, у вас тут пожить можно.

— Можно, — согласился мужик, вытирая ладони о рубашку. — С караваном пришел?

— Ага.

— Деньги есть? Или безделушками платить будешь?

— Золотых монет набрал по дороге. Здесь они как, ценятся?

— Пойдут, — без особого энтузиазма кивнул собеседник. — Долго жить собрался? Неделю, месяц?

— Неделю, наверное. Дальше посмотрю.

— Двадцать золотых, если вместе с едой. Десять, если просто так.

Озвученные цены заставили меня приоткрыть рот и мысленно выругаться, но я вовремя вспомнил о том, что бесполезный желтый металл по вполне объективным причинам имеет здесь крайне низкую стоимость, а используют его только из-за удобства расчетов.

— Вместе с едой. Говорят, вы тут шикарно готовите.

— Что есть, то есть, — довольно улыбнулся Сашим. — Любим с женой это дело.

— Непривычно тут у вас, — заметил я, вытаскивая из внутренних карманов монеты. — Спокойно все, тихо, никто не ругается, оружия не носит…

— Слишком мало нас осталось, чтобы собачиться, — неожиданно грустным тоном произнес хозяин таверны. — Да и зачем ругаться-то. Если кулаки чешутся, можно на потешные бои сходить, если же чего плохого задумал, то видящие тебя мигом за стену вышвырнут. В мире и так слишком много дерьма, а мы тут спокойно жить хотим.