Дорога в две тысячи ли
Шрифт:
Бабушка, с которой Aleksadrin делилась наблюдениям по этой части, поначалу качала головой и говорила, что, мол, время ещё не пришло. Но годы таяли, словно облака в летнем небе, а отношение внучки к столь животрепещущему вопросу все не менялось.
– Что я, леденец, – не раз злилась она, с ногами забираясь на диван в бабушкином рабочем кабинете, - чтоб меня слюнявить! Это все обман просто,из книжек и фильмов этих дурных! Надувательство!
– Маленькая ты у меня еще, - вздыхала Тьян Ню и гладила девушку по голове.
– И упрямая. Настоящему поцелую – настоящий мужчина.
Потому что после того, как Юнчен поцеловал ее, у нее, будто у героини сладкого любовного романа, сачала подкосились ноги, потом ёкнуло и затрепетало сердце, а затем пришло время и для бабочек со звездами. Чертовы крылатые твари крутились в животе в вихрящемся вальсе, звезды сияли, дыхание перехватывало, и нестерпимо хотелось узнать, что же выйдет у них дальше, если уж начало вдруг и внезапнo оказалось таким удачным!
Воодушевленная этой идеей и позорно не думая ни о причинах, приведших к поцелую, ни о его возможных последствиях, Саша потянула молодого человека на диван – или это он ее потянул?
– и…
И тут заверещал телефон.
– К дьяволу, - энергично высказался в перерывах между поцелуями Ин Юнчен, склоняясь над девушкой,и она от всей души с ним согласилась – заминка лишь разожгла ее нетерпение.
– Да, – выдохнула она, цепляясь за него в попытках избавить от явно лишней в их ситуации футболки.
Юнчен что-то прошипел себе под нос, сдернул с себя злосчастный предмет гардероба,и Александра разом запунцовела, во второй раз за ночь узрев темную, струящуюся по гладкой коже татуировку. В голове ее замелькали совсем даже не целомудренные мысли и идеи, но…
Снова задребезжал мобильник, а за ним – обычная телефонная трубка, валявшаяся на журнальном столике. Кто-то не просто пытался дозвониться, а звонил с настойчивым, несмотря на позднее врeмя, упорством. Юнчен и Саша переглянулись.
Телефон между тем щелкнул, пискнул - и автоответчик начал записывать голосовой вызов.
– Юнчен! – pазнесся по комнате приглушенный динамиками незнакомый голос.
– Юнчен, возьми, разбери тебя черти по косточкам,трубку! Беда! Трубку немедленно возьми! Юнчен! Я знаю, что ты дома!
Саша глянула на молодогo человека.
– Это Пиксель, – сказал он поспешно – без испуга, но с явной тревогой – и потянулся за телефоном.
Девушка понятия не имела, о ком он гoворит, но кивнула, внутренне замирая и сжимаясь. Похоже, короткая передышка, которую они получили, закончилась,и теперь их сова выбросило в бурю, от которой было не убежать, не скрыться.
Так она подумала – и не ошиблась.
– Чего тебе? – не без раздражения спросил Юнчен звонящего, а потом замолчал – и зачем-то включил громкую связь.
– …спрыгнула! – заверещал тот, кого он назвал Пикселем.
Алекcандра сообразила, что новости о Мэйли уже разлетелись по знакомым и друзьям Ин Юнчена и поморщилась.
Она понимала, что смерть, тем более такая страшная, - это трагедия, но не могла отыскать в своей душе достаточно мягкосердечия, чтобы… нет, не простить – понять.
Мы все, размышляла она, наблюдая за Юнченом, принимаем свои решения и должны нести за них ответственность. «сли в твоих руках чья-то судьба, твоя ли собственная, чужая, - говорила всегда бабушка, – храни ее и защищай. Только зло или глупость не знают того, как драгоценна жизнь. Как прекрасна».
И в этом девушка была с Тьян Ню согласна.
О, конечно, Мэйли могла распоряжаться собой, как было ей угодно, но знала ли она, сколько боли принесет ее поступок другим? …Юнчену? И если да – наверняка да!
– кто дал ей право… как посмела она, пусть даже в мыслях, в намерениях, увлечь за собой и его?!
Гнев, холодный и расчетливый, клокотал у мисс Сян в груди. Ему не было объяснения, но девушка, обычно всегда искавшая в своих поступках резон и логику, в этот раз смирять свой нрав не собиралась. Тут все просто – раз уж она любит Юнчена, значит, и сражаться будет на его стороне. До конца, без оглядок и оговорок. Плевать на жалость, к черту незлобивость и кротость, и даже справедливость может катиться к чертям! Это была не бабушкина наука, отцовская, но что-то подсказывало Саше: женщина из снов поняла бы ее.
– …да видел я! – отвлек ее от воинственных мыслей голос Юнчена.
– Мне на телефон кто-то скинул видео. Я, конечно, узнаю, кто именно.
– Дружище, - серьезно откликнулся Пиксель, - я тебе про другое толкую. Нам с Чжан Фа – и не только нам - видео упало с твоего аккаунта. С твоего собственного. Как будто ты сам сел и своими руками разослал эту кровавую кашу своим друзьям и партнерам. Похвастался как будто. Понимаешь?
Молодой человек потер рукой шею, а Саша прикрыла глаза. Волна, сначала показавшая высокой, но преодолимой, постепенно вздымалась над ними, наливалась темной силой, как цунами, готовящееся обрушиться на мирный берег. Потому что смерть Мэйли была яркой, как и ее безвкусные платья. Такую не спрячешь, как принято это среди уважаемых деловых людей. Грянет скандал. И, значит…
– Я думаю,тебя навестят из полиции, – резюмировал голос из телефона. – Если что… ну, на всякий случай… ты сможешь подтвердить, что был сегодня ночью не один?
– Да начхать на полицию, – сказал Юнчен и выпрямился. – Моя компания. Репутационный крах такого масштаба – все партнеры разбегутся, как тараканы.
Мисс Сян вскинула на него глаза. Что-то царапнуло ее, какая-то догадка и одновременно подозрение. Такая вот атака, осторожная, подлая и змеиная – разве похожая не обрушилась только что на ее собственного отца?
Ин Ючен положил трубку и повернулся к ней.
– Ну вот, - приподнял он бровь, – наш невидимый враг снова шлет нам приветы и поцелуи. Но теперь я разозлился.
Полиция пришла к ним утром, когда рассвет прогнал с неба звезды. Пронзительный звонок рассыпался в молочном, тихом воздухе, возвещая начало нового дня – очень, как подозревала Саша,трудного дня.
Она распрямила былo плечи, пытаясь подготовить себя к грядущим неприятностям, но потом не удержалась – зевнула. Выспаться им с Юнченом не удалось: остаток ночи прошел в спорах, обсуждениях и попытках уменьшить последствия cвалившихся на вгезаии голову неурядиц.