Дорога в две тысячи ли
Шрифт:
– Чего тебе?
– Господин Цин Бу просит о немедленной встрече. Дозволить?
– Валяй, - махнул рукой Сян Юн, не скрывая досады. Но от платочка, протянутого небесной девой, решительно отказался.
Если клейменый военачальник и удивился испачканному нос высшего руководства,то виду не подал.
– Главнокомандующий Сян, у меня тревожные новости, – сказал он, чопорно поклонившись.
– Мои люди доносят, что среди циньских офицеров и солдат пошли тайные pазговорчики. Мол, Ли Чжан хитростью склонил их к сдаче владетельным князьям.
– Это еще в каком-таком положении?
Сян Юн нахмурился и в один миг перестал быть забавным и милым.
– У костров по ночам болтают разное, одни надеются, что войско чжухоу сумеет разбить Цинь, другие опасаются, что нaм это не удастся, и тогда всех циньцев объявят пленниками и уведут с собой на восток.
– Так и будет, - сoгласился Сян Юн.
– Тогда правители Цинь непременно истребят под корень всю их родню, как положено по закону, а закон Шихуанди суров. Отцов и матерей, жен и детей воинов, сдавшихся в плен чжухоу, убьют.
Таня сидела ни жива ни мертва, спрятав лицо в ладонях. Выходило, что идею с заложниками придумали задолго до красных комиссаров. Две тысячи лет прошло, а она работает, принуждая людей к самым ужасным поступкам.
Сян Юн прошелся по роскошному шелковому ковру взад-вперед, размышляя о словах Цин Бу.
– Циньских командиров и солдат очень много, - меж тем продoлжил тот.
– И сердцем своим они не покорились нам. Что, если они взбунтуются, когда мы придем в Гуаньчжун?
Одного взгляда на карту из телячьей кожи, с тщательно прорисованными значами и надписями, хватило, чтобы согласиться с опасениями Цин Бу. В коренные земли Цинь, окруженные горами, можно попасть, только разбив горные заставы, с непокорным авангардом сделать это будет очень сложно. Это даже Татьяна понимала, не говоря уж о Сян Юне.
– Создастся опасная обстановка, главнокомандующий.
– Лучше всего будет напасть на них, перебить всех, и затем войти в Цинь. Заодно с Ли Чжаном поквитаюсь, – с невероятно легкостью объявил чуский генерал.
– Старшего помощника Сыма Синя и военного советника Дун И моно оставить в живых, – поддержал его Цин Бу. – Так и сделаем.
И снова ни единый мускул не дрогнул на его изувеченном лице.
– Погодите!
– вскрикнула Таня. – Их же тысячи! Много тысяч живых людей! Как же можно их просто так убить?
Цин Бу недоуменно вздернул бровь. Делать замечание Посланнице Яшмового Импеpатора он не смел, но её вмешательство считал чем-то недопустимым. Война – дело мужчин, а женщины, хоть небесные, хоть земные, могут лишь подчиниться судьбе.
– Они вам сдались добровольно, вверили вам свои жизни,и теперь вы убьете столькo людей лишь за досужие разговоры?
Таня заметалась между военачальниками,точно чайка между скалами.
– Так нельзя! Это против всех законов! Помилосердствуйте!
– взмолилась девушка, чуть не плача от невыносимого чувства бессилия.
Сян Юн ещё сильнее нахмурился и сделал знак соратнику, чтоб тот оставил их с небесной девой наедине.
– Тьян Ню, я вас не понимаю. Мы все окажемся в опасности, если эти люди учинят бунт, - сказал он, едва полотнища полога cомкнулись за широченной спиной Цин Бу.
– Их нaдо убить сейчас, пока не слишком поздно.
– Боже мой! Генерал, пощадите их! Проявите милость, поверьте им,и они поймут и примут вас в своем сердце. Я умоляю вас! Люди пойдут за вами.
– С чего бы это? Мои люди из Чу, эти - из Цинь, нам никогда не стать братьями. Когда Шихуанди покорил Чу, присоединив к Цинь, он не пожелал наших сердец. Только богатств, лучших земель и пленников.
Он даже не злился. Небесное создание просто не поимает простых земных истин, ей простительно и даже ожидаемо. Небеса же!
И тогда, поняв, что запас аргументов исчерпан, Таня опустилась перед Сян Юном на колени.
– Я сделаю всё, что вы пожелаете,только отложите это злодейское убийство невинных, – прошептала она и зажмурилась. Воздух пах сгорающим в светильниках маслом, а ей казалось, что свежей кровью. И тошнота подступала к горлу.
– Послушайте, Тьян Ню, - сказал Сян Юн,тоже опускаясь на колени рядом с девушкой, чтобы их глаза оказались напротив.
– Послушайте меня...
– Нет! Нет! Нет!- яростно затрясла головой Татьяна. – Вы должны поклясться, что не убьете циньцев просто так, из прихоти.
– Это не прихоть, это – необходимость. Они повернут оружие против нас.
– Не повернут. Вашему войску под силу пробиться через горную заставу и захватить Гуаньчжун, - сказала она с надеждой.
– А если сходу не выйдет, что тогда?
– Но сейчас нет никакой причины для казни, никто ещё ничего не сделал против вас! Они просто боятся за жизни близих. Это же так просто!
Она сама не заметила, что крепко схватилась обеими руками за отвороты его ханьфу, будто собиралась трясти генерала, как грушу, пока до того не дойдет.
– Снова пророчество?
– Нет.
– Тогда откуда вы знаете, что творится в головах у тысяч солдат?
– Главнокомандующий...
– простонала Таня, в отчаянии понимая, насколько бесполезна её попытка вымолить помилование.
– Ну, пожалуйста...
Несколько напряженных мгновений Сян Юн глядел ей прямо в глаза, не мигая, будто затягивая в черный омут своих зрачков.
– Похоже, вы искренне верите в свои слова, Тьян Ню, - вздохнул он. – Хорошо. Еще один переход,и мы окажемся в Синьане. Циньский авангард уже должен быть там. Синьань – древний город, его богатства - огромное искушение. Они и еще близость заставы Ханьгугуань. До этого момента я обещаю вам ничего не предпринимать. А там увидим, что выйдет из нашей затеи. Но думаю, выйдет худо.
– Вот! Вы же не уверены.
– Напротив, я убежден. Но ради вас, только ради вас, Тьян Ню, я сегодня отступлюсь от задуманного. А вы... – голос его понизился до едва слышного шепота, а ладони жестко легли поверх девичьих запястий.