Дорога в никуда. Часть третья. Мы вернемся
Шрифт:
В апреле 1927 года в Китае произошел гоминьдановский переворот и к власти пришел Чан Кай Ши. Советско-китайские отношения сразу резко ухудшились. Этим не могли не воспользоваться наиболее радикальные белоэмигранты. Седьмого ноября в день десятилетия Октябрьской революции "белые" организовали массовые антибольшевистские акции перед советскими консульствами во многих городах Китая. И если в Харбине дело ограничилось демонстрацией, речами и пением "Боже царя храни", то на юге Китая, в Кантоне консульство подверглось нападению боевой белоэмигрантской дружины, в ходе которого оно было полностью разгромлено, а ряд дипломатов убиты. Советская сторона не могла не отреагировать. СССР закрыл все
Но Китаю было явно не до того, страна медленно, но верно сползала в трясину масштабной внутренней междоусобицы. На обвинение советского правительства из Пекина ответили, что СССР тоже ведет антикитайскую политику, в частности проводит подрывную деятельность на КВЖД, воспитывая работающих там китайцев в большевистском духе, то есть, занимаются экспортом своей революции. И это было чистой правдой. Никто не сомневался в своей правоте, и китайцы и советы... только правда у каждой из сторон была своя.
Своя правда была и у белоэмигрантов. Надеясь на новую крупномасштабную волну, возникшую в китайской внешней политике против Советской России, они спешно искали собственного военного лидера, который объединил бы их всех и встал во главе возрожденной белой армии. Кандидатами на роль такого вождя выдвигались и барон Врангель, и Великий Князь Николай Николаевич, и атаман Семенов... Но все эти политические фигуры по различным причинам не пользовались непререкаемым авторитетом у большинства эмигрантов, готовых взяться за оружие. К тому времени выпал из "обоймы" претендентов и атаман Анненков. Отсидев три года в китайской тюрьме, он вышел из нее в 1924 году и вроде бы начал собирать своих соратников, рассеявшихся по просторам Китая. Но здесь оперативно вмешались красные чекисты. Они использовали нестабильную обстановку внутри Китая и склонили на свою сторону китайского генерала, сумевшего захватить власть в провинции Ланьчжоу, где после освобождения из тюрьмы поселился атаман, занявшийся для маскировки разведением племенных лошадей. В 1926 году генерал обманом сумел заманить Анненкова к себе в резиденцию, арестовать и передать чекистам, прибывшим из Советской России... За это советское правительство обещало расплатиться с генералом оружием и боеприпасами, что и было сделано. Анненкова привезли в Москву, и после серии допросов этапировали в Семипалатинск, где судили и расстреляли...
Так бесславно закончилась жизнь Бориса Владимировича Анненкова, человека одаренного многими выдающимися способностями, за которым шли, которому верили и за которого умирали тысячи людей. Как сказал один историк, родись он в другое время, он стал бы национальным героем, но в его короткий век случилась братоубийственная гражданская война. И в этой войне он проявил все свои и лучшие, и худшие качества: организаторские способности, волю, незаурядный ум, личную храбрость, талант тактика и стратега... и крайнюю неразборчивость в средствах достижения своих целей, полное пренебрежение как к своей, так и к чужим жизням. А советская пропаганда однозначно представила его монстром, склонным к садистской жестокости, зафиксировав эту характеристику даже в соответствующей статье Большой Советской Энциклопедии...
Старики Решетниковы сдавали с каждым годом. Игнатий Захарович уже не мог ходить за плугом, у него оставалось мало зубов, а Лукерья Никифоровна почти ослепла. Их сторонились казаки, и на них враждебно смотрели новоселы. Лишь Глаша, втихаря, поздними вечерами под покровом темноты иногда приходила к старикам. Она рассказывала про ребенка, но самого с собой никогда не брала, так что сын батрачки с малых лет и понятия не имел о наличии у него белогвардейских дедов и прочих соответствующих родственников. Глаша приносила запас продуктов, готовила пищу сразу на несколько дней, забирала с собой грязное и порванное, и уже у себя стирала и чинила одежду - Лукерья Никифоровна не различала ни нитки, ни иголки.
В 27-м году в Семипалатинской области широко освещался суд над Анненковым. Причем газеты с материалами суда распространяли бесплатно. К тому времени уже по всему Бухтарминскому краю потихоньку "подгребли" всех кто служил у него, а его самого в газетах именовали "кровавым атаманом", "палачом трудового народа" и тому подобными эпитетами.
– Вот, старая, а ты все причитала, зачем да зачем Ваня за границу подался?- выговаривал своей почти незрячей жене Игнатий Захарович.- Тама он может и живой, и свободный, и при жене, а здеся его бы точно упекли, как вон Осипова Никишку и тех, кто с ним тогда от Анненкова в двадцатом годе отстал. Осипов он кто, подхорунжий был, так ему восемь лет припаяли, а уж Ване бы куды боле дали, он не в подхорунжих, в есаулах у Анненкова ходил, полком командовал...
По мере того, как казачье население сокращалось, а не казачье увеличивалось, Усть-Бухтарма оживала. Новые хозяева бывших казачьих подворий жили без страха перед властью. Они уже считали себя здесь хозяевами. К тому же НЭП позволил многим начать богатеть, открылся трактир, частные мастерские по пошиву одежды, ремонту сельхозорудий. Особенно успешно вели хозяйство новоселы, сумевшие заселиться в хорошие дома с большим количеством амбаров и прочих хозяйственных построек, получивших хорошие участки бывшей казачей юртовой земли. По вечерам на улицах возобновились игрища, гулянья, стали шумно справлять новые революционные праздники.
И только еще оставшиеся в живых старые казаки смотрели на преображенную и переведенную из станичного статуса в сельский Усть-Бухтарму и словно не могли понять явь это или сон, и что является явью, а что сном, их прежняя жизнь, или нынешняя. Действительно ли была Российская Империя, Сибирское казачье войско, и они им присягали, служили? Приходили домой, доставали кресты, медали, которые сейчас нельзя было одевать, нельзя ими гордиться, рассматривали старые фотографии, где они красуются, молодые чубатые красавцы, одетые в казачьи чекмени, фуражки и шаровары с лампасами, восседают на своих лихих строевых конях. Было все, было... А что сейчас? А сейчас, служивые средних лет либо полегли, либо за кордоном, либо сидят.. и даже казачья молодежь уже ходит в клуб, слушает агитаторов, учится в общей школе, вступают в пионеры и комсомол... Они уже не казаки, и не хотят ими быть.
Старики Решетниковы жили последней надеждой, получить весточку от сына... Не дождались. Игнатий Захарович оставшись без зубов, не мог уже нормально питаться, заболел и умер летом 1928 года. Лукерья Никифоровна пережила его на полтора месяца. Хоронила их обоих Глаша. Никто из оставшихся в живых стариков, даже его сослуживцев-полчан не решились идти за гробом отца и матери двух ярых белогвардейцев, боялись навлечь на себя подозрения, некому было и отпеть...
24
В отличие от прежнего китайского правительства, ведущего в отношениях с северным соседом крайне осторожную политику, Чан Кай Ши в открытую заявил, что не видит отличия во внешней политике СССР и бывшей Российской Империи, ибо в обоих случаях она в отношении Китая носит колониальный характер. И в самом деле, СССР проводил курс "красного империализма", и делал это через совслужащих КВЖД, засылая военспецов и агентов в прокоммунистические военные формирования Китая. Все это не могло не привести к военному столкновению, на это рассчитывали и наиболее радикальные белогвардейцы, надеясь воевать против большевиков совместно с китайцами. Нет, они не очень надеялись на мощь китайской армии, они просто хотели вновь развязать войну, в которую на их стороне потом должны были втянуться Западные державы и Япония.