Дорога в Сарантий
Шрифт:
– Понятно, – тихо произнес Криспин.
Это было неожиданностью и позволяло разгадать еще одну часть головоломки.
– Мне говорили, что эта отставка может огорчить госпожу твою жену. Я вижу, что тебя это тоже озаботило, по другим причинам.
Леонт поколебался.
– Я серьезно отношусь к вопросам веры. Гнев Криспина улетучился. Он сказал:
– Это весьма разумно, мой господин. Мы все – дети бога и должны чтить его… каждый по-своему. – Теперь он ощущал некоторую усталость. Он явился на восток только для того, чтобы хоть немного избавиться от горя и найти утешение в важной работе. Запутанные сложности
Сидящий на противоположной скамье Леонт откинулся назад и не ответил. Через мгновение он протянул руку и постучал в дверь. По этому сигналу ее кто-то распахнул, впустив струю холодного воздуха, затем дверь закрылась. Кажется, только один человек ждал возможности войти. Он прошлепал, припадая на одну ногу, мимо стратига и сел на сиденье напротив Криспина.
– Банщика нет? – проворчал он.
– Ему позволили выйти на несколько минут, чтобы немного охладиться, – вежливо ответил Леонт. – Он должен вот-вот вернуться, или придет другой. Плеснуть для тебя воды?
– Давай, – равнодушно ответил пришедший.
«Очевидно, – подумал Криспин, – он представления не имеет о том, кто только что вызвался заменить для него банщика». Леонт взял ковшик, опустил его в кадку и плеснул водой на горячие камни, раз, потом второй. Зашипел и затрещал пар. Волна влажного жара накатила на Криспина, словно нечто осязаемое, вызвала стеснение в груди, перед глазами все расплылось.
Он угрюмо посмотрел на стратига.
– Вторая профессия? Леонт рассмеялся.
– Менее опасная. Но и менее прибыльная, заметь. Я вынужден оставить тебя отдыхать здесь. Надеюсь, ты как-нибудь зайдешь поужинать? Моя жена получит удовольствие от беседы с тобой. Она… коллекционирует умных людей.
– Меня еще никогда не коллекционировали, – пробормотал Криспин.
Третий человек сидел молча, не обращая на них внимания, плотно завернувшись в простыню. Леонт бросил на него быстрый взгляд, потом встал. В маленькой комнатке он казался даже выше ростом, чем во дворце прошлой ночью. У него на спине виднелись еще шрамы, и перекатывались бугры мышц. У двери он обернулся.
– Оружие сюда приносить запрещено, – мрачно произнес он. – Если ты отдашь тот клинок, что у тебя под ступней, то будешь виновен лишь в незначительном нарушении закона. Если нет, суд приговорит тебя к отсечению руки или к чему-нибудь похуже, после того как я дам свидетельские показания в суде.
Криспин моргнул. А потом стал действовать очень быстро.
Ему пришлось действовать быстро. Человек на скамье напротив оскалился и выхватил из-под подошвы левой ноги тонкое, как бумага, лезвие. Он держал его умело, повернув тыльную сторону ладони вверх, и сделал выпад прямо в сторону Криспина, без предупреждения, без вызова.
Леонт стоял неподвижно у двери и наблюдал с бесстрастным интересом.
Криспин качнулся в сторону, стаскивая простыню с плеча, чтобы набросить ее на приближающийся клинок. Человек напротив яростно выругался. Он распорол простыню ножом снизу вверх, стараясь освободить нож, но Криспин вскочил со скамьи и одновременно обмотал большую простыню одним движением, словно могильный саван, вокруг рук и торса нападающего. Не раздумывая – не успевая подумать, – но чувствуя в груди огромную, удушливую ярость, он изо всех сил ударил противника локтем в висок. Услышал сдавленный стон. Нож
Человек упал на колени и слабо закашлял. Прежде чем он успел подобрать оброненный нож, Криспин два раза ударил его ногой по ребрам, а потом, когда нападавший боком сполз на мокрый пол, нанес удар в голову. Человек лег и больше не двигался.
Криспин, тяжело дыша, рухнул, обнаженный, на каменную скамью. Пот лил с него ручьями, он стал скользким от пота. Закрыл глаза, потом снова открыл их. Сердце его бешено билось. Он посмотрел на Леонта, который все так же неподвижно стоял у двери.
– Так мило… с твоей стороны… что помог мне, – задыхаясь, произнес Криспин. Его левая рука уже начала опухать. Он гневно смотрел на собеседника сквозь клубящийся туман влажного жара.
Золотоволосый воин улыбнулся. Все его идеально сложенное тело блестело, покрытое тонкой пленкой пота.
– Мужчине важно уметь себя защитить. И приятно узнать, что ты это умеешь. Разве ты не чувствуешь себя лучше, справившись с ним самостоятельно?
Криспин постарался унять дыхание. Он сердито покачал головой. Пот заливал ему глаза. На каменном полу образовалась лужица крови, пропитывая белую простыню, в которой запутался лежащий человек.
– Ты должен так чувствовать, – серьезно сказал Леонт. – Немаловажно уметь защитить самого себя и тех, кого ты любишь.
– Пошел ты! Скажи это чумным язвам, – огрызнулся Криспин. Его тошнило, он изо всех сил старался взять себя в руки.
– Помилуй! Ты не можешь так со мной разговаривать, – мягко удивился стратиг. – Ты ведь знаешь, кто я такой. Кроме того, я пригласил тебя к себе домой… ты не должен так со мной разговаривать. – Он говорил так, будто Криспин нарушил правила поведения, нормы цивилизованного протокола. Это могло бы быть смешно, подумал Криспин, если бы его так сильно не тошнило в этой удушающей, влажной жаре, а темная кровь незнакомца не продолжала бы пропитывать белую простыню у его ног.
– Что ты собираешься со мной сделать? – прохрипел Криспин сквозь сжатые зубы. – Убьешь скрытым клинком? Пошлешь жену отравить меня?
Леонт благодушно рассмеялся.
– У меня нет причин убивать тебя. А репутация Стилианы гораздо хуже, чем ее характер. Увидишь, когда придешь к нам на ужин. А пока лучше тебе выйти из этой жары. И ты можешь гордиться: этот человек наверняка расскажет, кто его нанял. Мои люди доставят его к префекту. Он очень хорошо умеет допрашивать. Ты сам разгадал загадку прошлой ночи, художник. Ценой всего лишь ушибленной руки. Тебе следует испытывать удовлетворение.
«Пошел ты», – чуть было снова не ответил Криспин, но сдержался. «Загадка прошлой ночи». Кажется, всем уже известно о нападении. Он посмотрел на высокого командующего всеми армиями Сарантия. Насмешливый взор Леонта встретился с его взглядом сквозь клубы пара.
– Это и есть то, что приносит тебе удовлетворение? – с горечью спросил Криспин. – Забить человека до потери сознания, убить его? Так должен поступать мужчина, чтобы оправдать свое место в мире, сотворенном Джадом?
Леонт секунду молчал.