Дорога затмения
Шрифт:
Чи-Ю ощутила, как что-то сладостное екнуло в ней и широкой жаркой волной разошлось по всему телу. Она, подобно большинству девушек Поднебесной, достаточно хорошо представляла себе, что происходит между женщиной и мужчиной в постели, но никогда еще не подходила к этой грани так близко. Волнение не давало ей говорить.
— На… на что это вы намекаете?
Глаза его странно блеснули.
— Существует еще и любовь.
— Любовь?! — возмутилась Чи-Ю — Я не какая-нибудь блудница.
— Ну разумеется, — прошептал Сен-Жермен, наклоняясь.
И чуть было не отшатнулся, настолько голодным и обжигающим был ее поцелуй. В последнее десятилетие он привык к услужливым, но безответным партнершам. И искренне изумился порыву Чи-Ю, в котором угадывался огонь, присущий лишь подлинной страсти.
— Ши Же-Мэн, — вздохнула она, прижимаясь к нему и сама себе удивляясь.
В детстве ей доводилось слышать немало историй о влюбчивых потаскушках. Эти дурочки
— Что вы собираетесь делать?
В вопросе звучал сладкий ужас. Пыо, как утверждали легенды, были порождением мрака и, чтобы терзать живущих, вселялись в тела мертвецов. Однако от чужака вовсе не веяло чем-либо замогильным. Наоборот, весь он словно лучился энергией, волны которой захлестывали и Чи-Ю.
— Что вы собираетесь делать?
— Это, — шепнул Сен-Жермен, раздвигая ей бедра коленом.
— Ши Же-Мэн! — Вскрик походил на мучительный стон.
— И это.
Он поднял ее на руки и понес через комнату к узкой тахте. Она засмеялась, когда из волос ее на пол посыпались шпильки.
— И это.
Он возбуждал ее осторожно, переходя от натиска к отступлению, позволяя ей свыкнуться с перепадами ощущений и уловить их ритм. Ее сердце стучало так бешено, словно хотело выскочить из груди. Прошла целая вечность, прежде чем войска неторопливого завоевателя подтянулись к сокровенной лощине, которую никто из защитников уже не хотел охранять.
— А теперь — это.
Горло Чи-Ю дрогнуло, но короткий ожог слился с каскадом длительных упоительных содроганий. И сколько их было в эту бесконечную ночь, она не смогла бы сказать.
Прошение окружного судьи By Синг-Ая, доставленное в канцелярию Трона Дракона весьма влиятельным, но не пожелавшим открыть свое имя лицом.
Праздник Великой Жары, год Быка, четырнадцатый год шестьдесят пятого цикла.
К Непревзойденному Каллиграфу Пунцовой Кисти с величайшим смирением обращается в высшей степени жалкая личность, незаслуженно удостоенная звания главного судьи округа Шу-Р, прежде успевшая послужить в магистрате Ши-Яна, а чуть позже Тай-Лона, благоволением неба принадлежащая к славному роду By и глубоко чтящая своих предков.
Несравненный Каллиграф Пунцовой Кисти, возможно, весьма удивится тому, что столь мизерная персона осмеливается беспокоить лично его, вместо того чтобы надлежащим порядком обратиться сначала к чиновникам соответственных министерств. Ничтожная личность пытается заверить Сына Небес в том, что, не будь ее надобность неодолимой, она никогда не осмелилась бы зайти столь далеко.
Округ Шу-Р с весны донимают монголы, и нет никаких признаков, что положение переменится вплоть до глубокой зимы, когда обильные снегопады завалят дороги в горах. Два с лишним года назад боевая конница презренного Тэмучжина сожгла столицу нашего округа, с тех пор ненасытный враг продолжает разбойничать в наших краях, разорив уже более семидесяти деревень. Конечно, такие селения — ничто в сравнении с крупными городами, но недостойная личность смеет заметить, что и малые земледельцы столь же преданы Трону Дракона, как, например, жители вероломно захваченного Пекина, а их страдания не менее велики.
Наш округ делал попытки подступиться к кругам, обладающим властью. Чрезвычайно прискорбно, что ни у одной вельможной персоны не нашлось времени выслушать военачальницу Тьен. Хотя сложившаяся обстановка требует уделять больше внимания северным областям государства, складывается впечатление, что некоторые чиновники не дают себе труда осознать, сколько бед принесет стране враг, прорвав наши западные границы. Ничтожная личность отнюдь не пытается кого-либо обвинить. Она желает лишь выразить убеждение, что беспристрастную оценку событиям способен дать лишь тот, чье мнение созвучно с волей небес.
Наш округ отчаянно нуждается в военной поддержке, ибо силы ополчения тают. Монголы способны нас подавить одним лишь числом. Крепость с сотней защитников не устоит против шести сотен конников, и нам весьма на руку то, что кочевники пока не сбиваются в такие отряды. Но все равно — урон от набегов велик. Враги жгут деревни, рубят людей, топчут посевы. Наши бойцы доблестно с ними бьются, однако не могут унять. Дело тут совсем не в отсутствии боевых навыков или выучки, нас просто мало и мал наш арсенал.
Застава военачальника Шао Чинг-По на перевале Ци-Гай была атакована
Военачальник Канг сообщил трибуналу, что понес большие потери и вооружает селян, хотя он и не уверен в полезности этой затеи. Военачальник Хуа также потерял в поисковых вылазках сорок бойцов, он подозревает, что в наших горах завелись предатели, служащие монголам. Чтобы их выловить и, согласно указу Искуснейшего Каллиграфа, истребить, надобны люди, а их у нас нет. Как нет и достаточных запасов еды. Ополченцы военачальника Су уже голодают. Урожай был хорошим, но он гниет на полях. Крепости не имеют возможности охранять все хозяйства, а женщины не соглашаются выходить на работы без караула, ибо наслышаны о жестокостях варваров, с особой свирепостью и ненасытностью терзающих женскую плоть.
Исходя из всего вышесказанного, ничтожнейшая персона с чрезвычайным смирением просит Солнцеподобного Сына Небес снизойти к отчаянному положению округа Шу-Р и прислать туда регулярное войско, способное обратить в бегство презренную конницу Тэмучжина, в противном случае нам ничего не останется, как готовиться к гибели от рук беспощадных врагов.
ГЛАВА 9
Двоих монгольских лазутчиков, пойманных накануне, повесили близ Мао-Та. Кожа, свисавшая лентами с окровавленных тел, походила на нищенские лохмотья.
— Не стоило их убивать. — Ю А сердито глянул на чужака. — Им следовало воздать по заслугам.
— С ними покончили лишь тогда, когда они потеряли способность что-либо чувствовать. — Сен-Жермен говорил тихо, стараясь не привлекать внимания конников, въезжающих в крепость. — Эти люди свое получили. — Он вдруг ощутил усталость и сунул руки за франкский кожаный пояс. — А часом раньше или часом позже, не все ли равно?
— Конечно! — усмехнулся Ю А. — Ведь захватчики жгут не твою землю. Легко сохранять спокойствие тому, кто никогда не слышат, как кричат его близкие, пытаясь выбраться из огня…
— Я слышал, — нахмурился Сен-Жермен. — И не единожды. Оставим это и разойдемся.
Однако отделаться от Ю А было не так-то легко.
— Я вижу, приход монголов тебя не очень пугает. Ты тут же переметнешься на сторону варваров, предложив им свои услуги. Не говори, что это не так, ибо никто не упустит возможности отдалить свою гибель, если ему предоставят хоть какой-нибудь шанс. — Капитан издевательски ухмыльнулся.
— Вряд ли мне его предоставят. Так же как вам или кому-то еще в Мао-Та. — Сен-Жермен не боялся истинной смерти. И все же частенько задумывался, какой она будет и что он в ее преддверии ощутит.
— Откуда нам знать, как с тобой повернется?
— Обратитесь к гадалкам, — предложил Сен-Жермен, с неудовольствием отмечая, что несколько дюжих малых слушают их разговор.
— А ты еще и дерзишь?! И, кажется, ничуть не смущаешься тем, что в тебе усомнились?! — Глаза Ю А угрожающе вспыхнули. Он явно задался целью разозлить чужака.
— Не думаю, что мое смущение что-то изменит, — сухо сказал Сен-Жермен, поворачиваясь, чтобы уйти. Но тут Ю А ухватил его за плечо.
— Ты не уйдешь, инородец!
Сен-Жермен остановился.
— Капитан, уберите руку. — Голос его был спокоен и поразительно тверд.
— Не уберу, пока не получу объяснений. — Ю А хохотнул и рывком попытался повернуть чужеземца к себе. Тот даже не шелохнулся.
— Уберите руку.
Офицер ополчения побледнел. Недвижность сухощавой фигуры противника привела его в замешательство, ибо рывок был силен.
— Ты мне не ответил!
— И не отвечу, поскольку не имею желания длить этот вздор.
Молнии, проскочившие в темных глазах инородца, заставили ополченцев попятиться, однако Ю А, не почуяв угрозы, продолжал удерживать чужака.
Один из спешившихся верховых шагнул было к своему капитану, чтобы предупредить того об опасности, но был остановлен раздраженным жестом Ю А.
— Ты забываешься, жалкий алхимик! Пока что здесь командую я! И имею полное право задавать вопросы ничтожеству, сравнимому в своей неприглядности лишь с черепашьим дерьмом, какое не станут клевать и вороны.