Дорога жизни
Шрифт:
– Тогда остается один вариант – переброска препаратов воздухом, – произнес командир авиагруппы Орлов, подошел к карте, взял указку и показал основные пункты. – Хмеймим – Баржан – Руман – Эр-Сабах. Этот маршрут нашими вертолетчиками давно освоен.
Начальник штаба налил в стакан воды, выпил, повернулся к доктору и сказал:
– Господин Хатар, у меня имеется вопрос.
– Слушаю.
– В Эр-Сабахе есть ваши врачи?
– Да, там работает небольшая бригада специалистов. А что?
– Мы могли бы сбросить
– К сожалению, этот вариант не подходит, – ответил сириец и мотнул головой.
– Почему?
– В Эр-Сабахе находятся младшие медицинские специалисты. Проще говоря, санитары и медсестры, основная задача которых – уход за больными и первичная профилактика заболевания. А применение этого препарата требует достаточно высокой квалификации.
– Кроме того, согласно той же сводке, сегодня в районе Эр-Сабаха произошел бой между ротой правительственных войск и боевиками ИГИЛ, – вставил свои пять копеек Грубанов.
– Значит, остается одно – доставка препаратов на вертолетах, – заключил командир авиагруппы Орлов.
Генерал опять вздохнул, повернулся к начальнику разведки и заявил:
– Михаил, как можно быстрее свяжись с сирийской разведкой и запроси данные по наличию переносных зенитных комплексов у боевиков, действующих в районе Эр-Сабаха. Как только поступят достоверные сведения, решим по срокам переброски. Ну, а вас, господа, мы приглашаем в столовую пообедать, – обратился он к сирийцам. – В меню сегодня замечательный рассольник со сметаной.
– С удовольствием, господин генерал, но в самолете остались наши личные вещи, – проговорил доктор.
– Ничего страшного. Ваши вещи уже перенесены в гостевой модуль, где для вас выделены два отдельных номера.
Пожилой сириец с генералом и его заместителем пошли в столовую. Помощник доктора Хатара Абдул Дакуни сослался на плохой аппетит, отказался от обеда и в сопровождении российского офицера отправился в гостевой модуль. Он сказал, что хочет проконтролировать доставку личных вещей.
Модуль представлял собой длинный одноэтажный щитовой барак, выкрашенный в защитный цвет. Над крыльцом, расположенным по центру здания, развевался российский флаг. Над левой частью крыши торчала радиоантенна, над правой белела тарелка спутникового телевидения.
За дверью располагался квадратный холл с единственным предметом интерьера – журнальным столиком, приткнувшимся у крохотного окна. На нем стоял телефон и лежал список абонентов военной базы, запечатанный в прозрачный пластик. Рядом на стене светлым пятном висела дощечка с маленькими крючками, на которые цеплялись ключи от номеров.
Из холла влево и вправо уходили коридоры с темневшими дверями номеров, рассчитанных на двух, трех и четырех постояльцев. Левый проход заканчивался бытовкой с розетками,
Одна из ее стен была полностью заклеена фотообоями с изображением пейзажа среднерусской равнины. Возле нее стояли диванчик и пара кресел. Напротив – большая телевизионная панель. Ближе к окнам – два столика и несколько стульев. При необходимости комната отдыха служила столовой.
Кроме того, в каждом коридоре имелись туалетные и душевые комнаты.
– Мы будем проживать здесь одни? – поинтересовался Дакуни у офицера, сопровождающего его.
– Некоторые номера заняты, но их постояльцы уже несколько дней находятся вне базы, – уклонился тот от прямого ответа. – Так что вас тут никто не побеспокоит.
– А если нам что-нибудь понадобится?
– Позвоните дежурному офицеру. Он моментально решит любой вопрос. Вот ваше жилье. – Офицер открыл двери смежных номеров. – Вещи уже здесь.
У порога одного из номеров стояли два чемодана и сумка.
– Благодарю, – сказал Дакуни. – Дальше я разберусь сам.
Он дождался ухода российского офицера, перетащил чемодан доктора в соседний номер, а собственные вещи – в свой, заперся изнутри и подошел к большой дорожной сумке. Молодой человек открыл ее, вытащил станцию спутниковой связи и небольшой электронный сканер, с виду напоминавший электробритву.
Он включил его, дождался окончания цикла сканирования, убедился в отсутствии прослушивания и принялся готовить к работе станцию.
– Джемал? – негромко произнес парень через несколько минут.
– Да, слушаю тебя, – послышался знакомый голос.
– Вы можете говорить?
– Конечно. Давно жду от тебя известий. Как наши дела?
– Все отлично. Есть свежая информация.
– Да? Готов выслушать.
– Записывайте или запоминайте.
Весь остаток дня до поздней ночи Михаил Суслов был на связи с представителями сирийской разведки и решал задачу, поставленную генералом. Он разговаривал с командирами частей и подразделений правительственной армии, расположенных вблизи маршрута, озвученного Орловым.
Утром сразу после общего построения личного состава подполковник подошел к Грубанову.
– Виктор Алексеевич, ваше приказание выполнено, – негромко сказал он.
– Докладывай! – приказал тот.
– Конечно, стопроцентной гарантии никто дать не смог. Но практически все сирийские офицеры, с которыми я говорил, заверили меня в том, что ПЗРК в распоряжении боевиков нет.
– Ты опросил всех командиров?
– Да, товарищ генерал. Всех, подразделения которых расположены вблизи предполагаемого маршрута. Только в одном месте, рядом с селением Руман, была замечена группа боевиков с переносным противотанковым ракетным комплексом.