Дорогая агония
Шрифт:
– Я так не думаю. Роза сказала тебе что-то, что ты не был готов услышать, и ты повел себя как полный придурок. Твоя реакция была нелогичной. Совсем не подобает человеку, каким я тебя знаю.
Может, потому что я не тот человек, каким был раньше.
– Я сказал ей, что чувствую, и мне больше нечего сказать об этом. Нет причин оставаться здесь.
Я вовремя отодвигаюсь, чтобы пропустить ногу Вейл. Думаю, на этот раз она действительно целилась мне в яйца.
– Я поверить не могу. Роза лежит на больничной койке больная, как
– Она сказала мне уходить.
Вейл закатывает глаза и бормочет что-то себе под нос.
– Ей больно. Разве это не чертовски удобно для тебя? Боже, ты ведешь себя как придурок.
– Я должен игнорировать то, что она говорит, и остаться, когда она говорит мне уходить?
Роза всегда высказывала свое мнение. Говорила, что имеет в виду. Она не из тех женщин, которые играют в игры.
– Да. Ты остаешься, потому что это то, что ты делаешь, когда любишь кого-то.
– Подожди одну чертову минуту, В. Не подразумеваешь ли ты, что я не люблю её? Никто не может понять, как сильно я обожаю эту девушку.
– Подумай об этом, Б. Розе делал больно каждый человек в мире, чья работа заключалась в том, чтобы любить ее. У нее никогда не было никого, кто бы не подводил ее до тебя. И теперь, после того, как она поверила, поверила тебе, ты делаешь то же самое, что и все остальные в ее жизни. И какая по-твоему у нее должна быть реакция? Открыться и позволить тебе причинить ей еще больше вреда? Или отступить и закрыться в себе?
– Я люблю Розу. Я хочу быть здесь ради нее.
– Но не ради ребенка?
– Мы были счастливы. Наши отношения были идеальными. Не должно было быть никакого ребенка.
Я собирался прожить свои последние дни рядом с женщиной, которую люблю.
– Не хочу тебя расстраивать, но Роза не зачала ребенка одна.
– Я знаю и собираюсь сделать всё правильно. Я буду финансово поддерживать ее и ребенка. Ей никогда не придется ни о чем беспокоиться.
Вейл никогда не смотрела на меня с таким отвращением. Пренебрежением. Презрением.
– Ты издеваешься надо мной? Розу меньше всего волнуют твои деньги. Она хочет тебя. Ты, такой же, как сейчас. Какой замечательный подарок иметь такого человека в своей жизни. И ты обосрался во всем этом. Мари-Грейс будет стыдно за то, как ты обращаешься с матерью ее внука.
Боже, Вейл точно знает, как ударить побольнее. Но она права. Моя мама...черт, я даже не хочу думать о том, что она думает обо мне сейчас.
Я не думал, что беременность повлияет на следующие девять месяцев с Розой. Я думал, мы будем использовать каждый здоровый день, который у меня остался. Вместо этого я теряю ее и должен вернуться в тот одинокий мир, где я существовал до того, как она вошла в мою жизнь. Боже, я не хочу этого. И я не хочу, чтобы она делала аборт.
– Ты должен подумать долго и упорно о том, что ты делаешь, и от чего ты отказываешься, убирая Розу и ребенка из своей жизни.
– Я делаю это сейчас, чтобы спасти себя от того, чтобы не делать это позже, когда это будет намного более болезненным.
Я должен сделать это сейчас, до того, как у меня будет шанс сильно влюбиться в этого ребенка, что я не смогу отпустить.
Разорвать связь. Это единственный способ сделать это. Но я начинаю не с той ноги, если собираюсь отделить себя от беременности Розы.
Я стоял возле смотровой, когда ей делали УЗИ. Я слышал всё. Я не должен был этого делать. Это просто еще один способ привязаться к этому ребенку. Но как бы сильно я ни хотел, я не мог заставить свои ноги двигаться.
Я был в ужасе, когда они не могли найти сердцебиение ребенка. Я молился Богу о безопасности нашего ребенка. Готов был предложить свою жизнь вместо этого крошечного существа. И через мгновение громкий стук его сердца заполнил комнату. Не припомню, чтобы я был более чем благодарен за что-либо в своей жизни.
Было бы легко выкинуть прогноз из головы и жить сегодняшним днем. Но время идет, и мое будущее однажды станет моим настоящим.
Уверен, будет менее болезненным закончить это сейчас, прежде чем это начнется.
– Я хочу остаться с Розой. Если она мне позволит.
Прямо сейчас я не уверен, что она опустит свою защитную стену и впустит меня снова.
***
Роза спит, когда я возвращаюсь к ней в палату. Я рад. Даже во сне Роза защищает свой живот. Этот ребенок будет благословлен прекрасной матерью. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы загладить вину перед её дерьмовым отцом. Я упираюсь головой в стену и закрываю глаза. Последние четыре дня были утомительными и для меня. Несмотря на наш тупик, я не покинул Розу. Если она не спала, то и я тоже.
В следующий раз, когда я открываю глаза, Роза проснулась и смотрит на меня.
– Я не ожидала, что ты вернешься.
Я тоже.
– Все в порядке?
Она кивает.
– Да.
– Лучше?
– Что касается тошноты, то да. Но все остальное...
Она пожимает плечами и качает головой.
– Ты заставила меня поволноваться.
У меня болит поясница. Должно быть я спал какое-то время.
Посмотрев на капельницу, я вижу, что уровень жидкости значительно снизился.
– Предстоит еще две?
– Наверно. Медсестра сказала, что скоро меня выведут из этой зоны наблюдения в обычную палату.
– Тебя оставят в больнице?
Звучит серьезно.
– Да. Для одной капельницы требуется восемь часов. Она сказала, что нам будет удобнее в палате. Там есть выдвижная кровать для Вейл, ей не нужно будет сидеть в кресле всю ночь.
– Я остаюсь с тобой. Я отправил Вейл домой, пока ты спала. Она вернется утром.
По выражению лица Розы я понимаю, что она этому не рада. И несмотря на то, что я был придурком, это причиняет боль. Я думал и, возможно, надеялся, что она будет рада, что я остаюсь.