Дорогая, я не изменю (сь)
Шрифт:
И только когда он предложил Владу подбросить меня обратно до дома, я поняла, зачем он это устроил.
– Па, ну прекращай уже весь этот цирк! – заругалась я в трубку, как только Влад высадил меня у нашего частного дома. – Влад в прошлом, у меня есть Гера, который, кстати, сейчас тоже подъехал к дому, и я чувствую, что без скандала будет не обойтись!
И Герман устроил мне взбучку.
– Отлично, Поля! Молодец! Пока я с утра до ночи пашу в банке, ты разъезжаешь с отцовским водителем! По-твоему, это нормально?
– Он просто подбросил меня из салона, –
– Да ты что? М-м-м… – Он поджал губы и покачал головой. – А слово «такси» тебе незнакомо?
С тех пор Гера и невзлюбил Влада. И одному богу известно, в какую ярость он придет, когда увидит его, вешающим люстру в нашей квартире.
Если бы не новый маникюр, то точно бы искусала все ногти.
Взглянула на часы: 13:30.
«Так… в салоне обед с часу, значит, даже если он и приедет, то не застанет меня дома. Фух…»
Ну не нужно мне это сейчас. Как бы меня не трясло утром, когда его увидела, все равно осознанно понимаю, что наше общение ни к чему хорошему не приведет.
Вчера за ужином поговорили с Герой об ЭКО, пришли к общему мнению, что пора. У нас будет полноценная семья, в которую уж точно ни каким боком не вписываются отношения с бывшими.
Влад в прошлом. Даже несмотря на то, что между нами вагон недоговоренностей.
Я приехала к дому без пяти два. Знаю: Влад уже должен быть на работе, так что я могу быть абсолютно спокойна.
Вставила ключ в замочную скважину и сердце внезапно сделало сальто: открыто.
– Гер, ты дома? – шагнув в квартиру, спросила я.
Стрельнула взглядом по прихожей: его обуви, пальто и портфеля нет, зато на вешалке висит чей-то желтый плащик, а рядом с обувницей притаились замшевые сапожки…
– Ку-ку! – выглянуло из кухни лицо.
– Божечки… – Я шумно выдохнула и приложила руку к груди. – Тетя На-а-а-дя, – протянула с улыбкой я и крепко обняла крестную. – Вы тут какими судьбами?
– Как же? – округлила она глаза. – У меня ж плановое обследование. Забыла?
– Точно, – хлопнула я себя по лбу.
Крестная каждый год приезжает из Ивантеевки в столицу и на несколько дней остается у нас, чтобы было удобнее добираться в больницу. И как я могла забыть, что она должна была приехать на этой неделе?
– Давай-ка иди мой руки и корми меня обедом уже, – потрепала по голове крестная. – А то этот твой гусар невоспитанный даже чаю не предложил!
– Это вы про Геру? – округлила глаза я. – А он разве был дома?
– Был, – недовольно кивнула крестная. – Пошвырял в стирку испачканную одежду, переоделся, и был таков. Говорит, обрызгали его, – с усмешкой добавила она и свела брови к переносице. – Мало ему, паразиту. Надо было с головой макнуть в лужу!
– Ну хватит вам, – улыбнулась я и, поцеловав ее в щеку, пробежала в ванную.
Когда Герман мне изменил, поплакаться было некому, вот и поехала к тете Наде. С тех пор она его на дух не переносит. Ох, какими только матюгами его не крыла. Помню, как стояла в дверях и кричала «не пущу», когда я решила сойтись с ним снова.
Выйдя из ванной, вошла в спальню, чтобы переодеться в халат, нажала на выключатель и застыла на пороге.
Комнату озарил непривычно-яркий свет, я подняла взгляд на потолок и… моя челюсть едва не коснулась пола.
– Кто ее повесил?.. – шепнула я, глядя на новую хрустальную люстру.
– Уж точно не твой прихвостень, – раздался за спиной голос крестной.
Она прошагала в комнату и, глядя на потолок, уткнула руки в бока.
– Вот молодец парень! За пять минут управился, – звонко хохотнула тетя Надя и махнула рукой. – Не то что твой безрукий. До сих пор не забыть, как он два часа менял колесо у машины, когда прокололи по пути на вокзал. Я ж из-за него тогда чуть на автобус не опоздала.
– Так… – Я выставила ладонь. – П-подождите… Объясните по порядку: Кто. Повесил. Люстру?
– Как там его… – пощелкала пальцами крестная. – Вадим вроде… Или нет… В..
– Влад? – воскликнула я.
– Точно же! Влад!
Крестная прыснула со смеху и села на кровать.
– Ой, умора… Я, значит, еду с вокзала, звоню тебе, звоню, ты трубку не берешь. Приезжаю – никого. Слава богу, ключи остались с того раза. Только уволокла в комнату свои сумки, как на тебе – звонок в дверь. Открываю, значит, а там красавчик стоит! Брунэт, глаза зеленые. Я ему: вы, простите, к кому? А он мне: к Полине. А я и растеклась лужицей. Думаю: ну вот же, вот! Полька наконец-то выпнула под зад своего приживалу и нормального мужика нашла. А он меня взял да швырнул с небес на землю. Говорит, я Полине обещал люстру повесить.
– Обещал, значит… – заторможенно проговорила я, поражаясь Владу.
«Ну надо же, все равно приехал. Даже несмотря на то, что ничего не ответила…»
– Мы с ним давай рыться в Геркиных инструментах, – продолжила крестная. – А в его ящике только два болта да ржавая отвертка, которой он по утрам мозги себе подкручивает. Ну что делать? Владюша сбегал в машину, принес чемоданчик, затем прошло каких-то пять минут – и люстра на потолке. Вот так-то! – цокнула языком крестная. – Не перевелись еще мужики, которые умеют молотком стучать.
– Ну, Гера тоже может молотком сту…
– Ага, может! – прикрикнула крестная. – Разве что по крышке твоего гроба постучит. С таким гов… Герой и в могилу недолго.
– Теть Надь, а Гера тоже видел Влада?
– Мне жаль… но нет. Разминулись, – вздохнула она и развела руками. – А Герке не помешало б взять урок у мастеровитого парня. Научил бы, как с отверткой управляться.
– А Гера приезжал до или после Влада?
– После.
– И даже не спросил, кто повесил люстру?
– Ах, я тебя умоляю, – закатила глаза тетя Надя. – Твой лис, кроме своего отражения в зеркале, ничего не замечает. Ходил тут, ядом прыскал, что ты не те рубашки ему выгладила. Распетушился-то, распетушился! Теперь Петровича нет, так ему не перед кем выслуживаться, чтобы директорское кресло занять. А раньше помнишь, как лебезил перед тестем? Распинался как кандидат в депутаты перед выборами. «Я Полечку люблю, в обиду не дам!» Тьфу на него! – брезгливо сплюнула крестная.